Мария Чурсина - Тысяча забытых звёзд

И как только она начнёт сомневаться, работа пойдёт прахом и тут же станет бесполезной. Подслушав сомненья Влады, реальность сделает все эти сложные ритуалы фарсом и детскими играми. Ещё чего доброго опять приведёт в кабинет психотерапевта.

Нельзя об этом думать. Тут додуматься можно до чего угодно. Нужно верить в то, что иголки спасут, а знакомая сущность — поможет.

Жмуря слезящиеся глаза, Влада замерла над схемой, стараясь представить, как всё будет хорошо, как всё получится, и реальность вернётся на место. Но измученное воображение подсовывало одинаковые серые дни. Влада всё ещё помнила, как умирала на кафеле подвальной столовой, и от этого ничего хорошего не воображалось.

Альбина убежала по обходным коридорам и через чёрный выход, чтобы не столкнуться по дороге с шефом. Закончились студенты. Разошлись с кафедры преподаватели, и Влада забрала чайник к себе, за шкафы, потому что кафедру заперли.

Она всё чаще смотрела на потухший экран мобильного. Хотелось позвонить Киру и сказать: «Ты знаешь, мне страшно. Очень страшно». Но так — тоже нельзя. Пусть хоть Кир попробует вообразить, что всё закончится хорошо. Может быть, реальность подслушает его мысли.

— Знаешь, есть такое выражение — застряла в серых буднях? — Альбина качалась на стуле.

— Угу.

— А ещё знаешь, какое есть? Сгорела на работе.

— М-да, — пробормотала Влада, склонившись над пенопластовым листом. Пришлось надеть очки, потому что глаза отказывались фокусироваться на тонких иголочках, схемы двоились, троились и расплывались окончательно.

— Ох, работать-то как не хочется. Может, спустимся в кафешку и съедим по пирожному? Я угощаю.

— Спасибо, но я не могу сейчас. Нужно доделать. — Выдавать осмысленные фразы было сложной задачей: она всё боялась выпустить из головы тонкие переплетения мысленных нитей. И если надавить на тонкую иголку слишком сильно, она изогнётся, а тогда придётся перекалывать весь ряд.

— Ты меня пугаешь, — вздохнула Альбина и убралась из крошечной комнаты за шкафами, прихватив сумку и плащ. Громко протопала через всю аудиторию, заставив лектора нервно икнуть.

Влада не особенно интересовалась: в кафе она ушла или насовсем. Когда закончилась очередная пара и одноцветно-форменные студенты высыпали в коридор, Влада пришла на кафедру, чтобы залить ложку растворимого кофе кипятком из чайника.

— Это которая кружка за сегодня? — Ли опустил на стол газету, которую читал, развалившись в завкафском кресле.

— Здравствуйте, Леонор Итанович. Вторая всего лишь.

Он жалостливо вздыхал и ничего не спрашивал про схему. Это из такта, Влада знала. Ли всю жизнь был таким тактичным, и даже за двойки извинялся, простите, мол, но вы такую глупость несёте, что придётся вам пару влепить, ох, как неудобно-то.

— Возьми конфетку.

Влада отнесла кружку с кофе за шкафы и поставила её исходить паром рядом с пенопластовым листом. Руки болели, болели пальцы, истыканные иголками. Конфета была — шоколадный шарик в красной фольге. Влада развернула её и проглотила, не ощутив вкуса. Нет, всё-таки неплохо бы поесть, нужно было идти с Альбиной.

Дома, конечно же, осталась корка от хлеба и засохший рис на дне кастрюли, а дойти до магазина не будет сил. Ну да, значит, сейчас она поднимется со стула и спустится в кафе. Сейчас. Немедленно.

Аудиторию до краёв наполнили суетливые второкурсники, и Влада решила подождать до перерыва. Неудобно ведь идти через всю комнату, двигать стулья, отвлекать преподавателя.

Она отхлебнула горячего кофе и перевернула по странице в каждой из книжек, которые были разложены вокруг. Схема сплеталась в густую паутину.

В углу за шкафами завелись белёсые мушки. Влада прихлопнула несколько на столе — они были толстенькими и неповоротливыми, — но геноцид не помог. Прошёл час, или чуть больше, и, потянувшись за яблоком, Влада увидела, как с него вспархивает целый рой бледных мушек. Рука сама собой отдёрнулась.

Яблоко она доедать не стала, а в перерыве отнесла к мусорному ведру. Оставалось только зайти на кафедру за порцией кипятка. Влада замерла у дверей, держа в онемевшей руке любимую институтскую кружку с надписью «Международный съезд парапсихолгов». Ли однажды подарил.

Влада замерла, наблюдая, как танцуют у неё перед носом неповоротливые мушки. Она замахала свободной рукой — мушки завертелись быстрее.

Открылась дверь и едва не ударила её по лицу, еле успела отпрыгнуть. Возникший на пороге Ли вопросительно глянул на кружку.