Федор Чернин - Вячик Слонимиров и его путешествие в непонятное

По жизни у них было только одно разногласие, и связано оно было, хотя и косвенно, как раз с Александром Пицункером. Коша считала, что Вячик с его способностями мог бы существенно больше зарабатывать, чем тот же Пицункер. Вячик же, вообще, терпеть не мог, когда ему кого-то ставили в пример, тем более такого сомнительного персонажа, как Арик. Коша, наоборот, симпатизировала Пицункеру. Оба, как было сказано, в молодости повидали всякого и прошли (в скромном, конечно, советском, варианте) свои огни, воды и медные трубы. Коше было невдомек (или действительно не знала), что в русском Нью-Йорке Арик пользуется репутацией не вполне респектабельного бизнесмена, у которого азартные игры с государством были как бы в порядке вещей, а вымогать дополнительную плату с клиентов за уже проделанную, а чаще и вовсе не начатую работу было любимым занятием.

Арик представлял собой известный типаж жизнерадостного комбинатора, полукриминального и полуинтеллигентного одновременно. Назвать Пицункера интеллигентом, конечно, не поворачивается язык, потому что интеллигентный человек, по определению, не может быть аферистом. Но и это само по себе, конечно, сомнительное заключение, потому что интеллигент никогда не позволит себе судить, тем более осуждать, а в особенности серьезно решать, достоин ли человек называться интеллигентом. Арик в свое время побывал в местах заключения, что естественно для этого типа темпераментных молодых людей. Однако вернулся оттуда не угасшим и не надломленным, а, наоборот, злым и веселым, и играть с государством в азартные игры не перестал.

В Америке Пицункер так же время от времени куда-то уезжал и возвращался постриженным. Организовать и поддерживать легальный бизнес он был, по-видимому, неспособен, скорее всего, в силу характера. К самому безобидному предприятию с его участием неизбежно примешивался элемент аферизма. Открывая, например, зоомагазин, как он сперва утверждал, побочный бизнес для вложения денег, Арик, оказывается, с самого начала делал ставку на контрабанду попугаев, комическое, но только на первый взгляд, занятие, на самом деле опасное, следовательно прибыльное. В Нью-Йорке подпольные операции с попугаями контролирует русская мафия.

Кроме того, Арик Пицункер неизменно пользовался успехом у девушек и женщин. В этом смысле женщинам импонировали, конечно, не бабки сами по себе (это было бы слишком примитивно), а именно такой психологический тип мужчины, готового пойти на определенный риск, чтобы купить жене новую шубу.

Вячик же, по достижении определенного возраста, предпочитал прежде всего спать спокойно, не лез в сомнительные мероприятия, хотя Пицункер постоянно предлагал ему деловое сотрудничество. Самое интересное, что в большинстве случаев все было хорошо, и Арик выходил сухим из воды, заработав очередной куш. Даже когда со временем стало все плохо, к Пицункеру подослали киллера и попугаи его разлетелись, он сумел получить компенсацию от страховой компании и киллера перекупил.

Так между ними складывался определенный антагонизм. При этом Пицункер, конечно, об этом и не догадывался, поскольку антагонизм, как и многое другое, существовал исключительно у Вячика в голове. Впрочем, это противоречие не портило картину благополучной семейной жизни с Кошей (в доме у них всегда был достаток) и проявлялось лишь изредка, и только в сравнении, например, с новой недвижимостью Арика. Что говорить, с Кошей они, конечно, помирятся. А некорректный деляга-фуфлыжник и старый развратник Пицункер пожалеет еще обо всем. Ох, обо всем еще пожалеет!

Пространство вокруг на поверку оказалось не таким уж и замкнутым. Имелся какой-то коридорчик, вроде бы, или ход, который куда-нибудь вел и в конце концов вывел бы. Там, в глубине, правда, было темно. Очевидным становилось и то, что помещение это было если не жилое, то несомненно обитаемое. Выходит, для того чтобы сюда попасть, нужно было преодолевать препоны, отмыкать замки, во всяком случае открывать двери. Но отмыкание замков (или выламывание? О позор, о свинство!) требует какого-никакого интеллектуального усилия, это бы его подсознание зафиксировало, в каком бы состоянии он ни находился. Однако ничего такого особенно интеллектуального из вчерашнего вечера ему почему-то не припоминалось. Такая жестокая амнезия? Как неприятно!

Неприятно было и следующее. Проникновение под покровом ночи и пребывание в чужом жилище (даже подсобке) могли ему инкриминировать, а там поди докажи, что попал сюда по случайности, в бессознательном состоянии, не по своей воле, а скорее по воле Божьей. Не зря же целый вечер хлестал вискарь «Христианские братья». Аргумент, что называется, убедительный, но не очень.(«Я, вообще-то, парень видный, но не очень» — была любимая присказка Вячика.) Ситуация пограничная между жилищным и уголовным кодексами. Если полицию и не вызовут, то по судам затаскают, однозначно. На адвокатов столько денег придется потратить… Да, неприятно. А ты, что называется, пей больше.