Александр Карпенко - Гребцы галеры

Я побрел вдоль стен, разглядывая снимки, живо напомнившие своим кошмарным содержанием фотоальбом с пиратской подводной лодки из прочитанного когда-то фантастического триллера.

Молодой кадет в группе таких же завтрашних офицеров у конного монумента кому-то. Аксельбанты, белые перчатки, кортики.

Лейтенант в лихо заломленной фуражке и высоких сапогах картинно облокачивается на броню неуклюжего двухбашенного танка со смешными коротенькими орудиями. На гусеницах — ошметки чего-то совсем неаппетитного.

Щеголеватому капитану привинчивает на грудь очередной орден некто высокопоставленный. Фоном служит красиво горящая африканская деревня.

Усатый майор под раскидистым деревом курит огромную сигару. С ветвей гроздьями экзотических плодов — повешенные. Маленькие, как дети, с узкими глазами.

Солидный полковник похлопывает свернутым пополам хлыстом по кабине бульдозера, засыпающего длинный ров. Оттуда торчат воздетые в последней мольбе худые скрюченные руки.

Свежеиспеченный генерал принимает парад победителей, марширующий по аллее срубленных под корень пальм в развалинах того, что было городом.

А вот — уже здешние. Солдаты расчищают делянку вокруг лужайки, где вплотную приткнулись друг к другу несколько вертолетов. Военный конвой сопровождает колонну грузовиков, везущих плиты к строящимся домам мегаполиса. Прорубка дороги через лес. Тростник, пожираемый огнеметами. И везде — бравый Зак, лично осуществляющий руководство.

Мелькнуло знакомое лицо. Интерьер больничного морга. Наш главврач в белоснежном халате и чепчике дает пояснения Заку. На секционном столе распростерто тело русалки, почти перерезанное очередью из чего-то крупнокалиберного. Пухлые губки улыбаются. Она даже не успела испугаться…

Мой странный экскурсовод тем временем, трясясь в новом припадке, продолжал, как включенная магнитофонная лента, бормотать:

— Драконов по уставу не положено значит их нет а есть неопознанный противник — если расчет закончил дело и можно еще опознать сгноить паршивых стрелков на хозработах — русалки сплошной разврат есть бром пусть им и удовлетворяют половую потребность — вся эта фауна хороша как мишени для стрельб — боитесь нападений так усильте караулы — местных макак пугаются одни ссыкуны в Африке там с русскими танками и ракетами а все равно куда им против нас — так что ихние копья чушь — винтовки раздобыли где их взяли у вас же дуболомов отобрали — стрелять и жечь на хрен — обратно хотят на пальмы — пусть учатся цивилизации белых людей уважать.

Похоже, он выдыхался, так как монотонная речь становилась все тише и тише:

— Как я вам буду строить город когда нет канала переброски — по воздуху сам вози — самолеты бьются а вертушками хрен что натаскаешь — куда я тебе «Геркулес» посажу у него крылья шире этого сраного мирка и назад пойдет долбанется — пусть эти умники свой поганый булыжник приспособят — какой да ключ конечно — не знаю что такое не могу — королевские понтонеры через Замбези под бомбежкой мосты наводили а эти что пальцем деланы — что Такер отражатель выдумал мне не выдумки нужны — шевелитесь скоты живее — наверху уже переселенцев к отправке готовят а где город должен конь не валялся…

Силы рассказчика окончательно иссякли, и он, уткнувшись в мусор посиневшей от долгой болтовни мордой, уснул.

На все мои предложения уронить в организм толику спиртного зеленовато-бледный Патрик лишь охал, морщился и аккуратно мотал всклокоченной рыжей головой, стараясь не взболтнуть скопившуюся в ней муть.

Идеально свежая и бодрая, в противоположность ему, начальница, ухмыляясь, напомнила:

— Ты не забыл, что скоро завтрак?

Водитель выскочил из комнаты со всей мыслимой скоростью. Когда он вернулся, легкая прозелень на его физиономии прочно сменилась устойчивым травянистым окрасом. Твердо глядя на Рат кроличье-розовыми очами, Патрик прохрипел:

— Пусть лучше казнят.

Возмущению Люси не было предела:

— Нет, вы посмотрите на это позорище! Мало того, что он заставил ворочаться в гробах кости своих ирландских дедов и прадедов гнуснейшим отсутствием всякой толерантности к очищенным напиткам, так еще и хочет оставить бригаду среди пустыни на произвол судьбы! Кто, по-твоему, за руль должен садиться? Уж не я ли? Уйди с глаз моих, срамотень веснушчатая!

Дождавшись, покуда мышедоктор вдосталь наизгаляется над бедолагой-водителем, я предложил ей совместную прогулку по городу. Начальница проявила к такой идее живейший интерес, не упустив, однако, случая окончательно добить Патрика: