Александр Владимиров - Кочевники

— А сколько уйдет на это времени? — Спросил Ширэ Джиладкан, обращаясь к батыру.

— Я сюда добрался за день.

— Четыре на конях, день на шаламгае, — пробормотал нищий. Ему было немного страшно, но он должен был. — Думаю, я смогу.

— Вот и хорошо, — проговорил ягычи.

Кайрат поднялся с земли. Поправил доспехи. Взглянул еще раз на шаламгай.

— Значит так, — продолжил он. — Я с отрядом поеду неспешно, а вы мчитесь к Сумум-беку. — Ягычи подошел к Чойжи, взял его за грудки и произнес, — Ты должен. Понимаешь, ты должен доставить его в Ургу тайджи любой ценой.

— Я выполню все, как ты велишь, ягычи.

Дервиш проследовал за батыром. Забрался на сидение позади него и руками схватился за специальный выступ. Причем хватка у него была мертва. Чойжи улыбнулся и, сделав непонятные для Кайрата манипуляции, привел механизм к жизни. Затем махнул рукой и шаламгай сорвался с места.

Минут через пятнадцать он скрылся за горизонтом.

Прошел всего лишь день и вот уже Ширэ Джиладкан увидел, сидя позади Чойжи, юрты Урги тайджи Сумум-бека. Никогда он не преодолевал огромное расстояние, за такое короткое время. Дервиш крепко держался за выступ, опасаясь, что может просто свалиться, а батыр, смотрящий все время только вперед, этого запросто не заметит.

— Скоро приедем, уважаемый, — проговорил он, поворачиваясь к Ширэ Джиладкану. — Потерпите чуть-чуть.

— Да, да, — промямлил дервиш.

Чойжи улыбнулся. Ему были по сердцу эти места. Он восхищался травой, что росла тут. Батыр был влюблен в это голубое небо. Сейчас возвращаясь в родные пенаты, Чойжи вновь испытывал знакомые с детства чувства. Когда он уходил вместе с Кайрат-беком на военную службу к хану Урнуру, то очень боялся, что не вернется больше никогда сюда, но судьба поступила по- своему. Когда Чойжи приехал сюда в первый раз, он остановил шаламгай прямо у юрты тайджи. Слез с механизма, и, несмотря на Сумум-бека, что вышел посмотреть на того, кто наделал столько шума, упал в зеленую траву.

— Здравствуй, Чойжи, — проговорил старик, только когда батыр поднялся, — рад видеть тебя живым и здоровым. Какие ты новости привез мне, Чойжи? Что-то случилось с Кайратом?

Сумум-бек был так поражен его приездом, что не стал соблюдать старую традицию. Он так волновался за своего старшего сына, что выложил оба вопроса сразу, не приглашая батыра в юрту.

Чойжи опустился на колено.

— Здоровья тебе и многих лет, тайджи. С Кайрат-беком все в порядке, он, сейчас сопровождая дервиша, едет сюда.

— Дервиша? — Забормотал старик. Вспомнились вдруг Сумум-беку слова Ширэ Джиладкана: «И помни, Едугей, вскоре я за тобой приду»! Побледнел, испугался. Мечтал старик, что станет внук его батыром, а видно не судьба. Дервиш по все видимости искал себе приемника. Едугей рассказал деду, как проник в юрту Цагаандоржа, как наблюдал загадочный обряд нищего. И теперь вот тот приедет за ним. Сумум-бек взглянул на батыра, — пошли в юрту, Чойжи, — проговорил он, — там все мне и расскажешь.

И вот теперь молодой воин вез дервиша. Они промчались мимо стада пасущихся коней, мимо ребятишек, что играли в войнушку, носясь с деревянными саблями. Чойжи невольно бросил взгляд на гуляющих девушек, сделал вираж и остановил у юрты тайджи.

Старшая жена Сумум-бека — Замбага встречала их. Дервиш слез с шаламгая и произнес:

— Где Едугей?

— Там, — проговорила она, указывая на юрту, что стояла чуть поодаль.

— Мне нужно взглянуть на него, — молвил Ширэ Джиладкан.

Дервиш направился к входу в юрту, но прежде чем войти остановился.

— Могу я войти? — Произнес он, поднимая войлок.

— Да, — раздался голос.

Ширэ Джиладкан вошел внутрь и замер. Над мальчишкой склонился старик в длинном стеганом халате.

— Ты кто? — обратился к нему дервиш.

— Табиб.

Лекарь не стал спрашивать. Он и так знал, кто стоял перед ним.

— Умирает, — пробормотал он, касаясь рукой головы Едугея. — тело уже начинает остывать.

— Оставьте меня одного, уважаемый, — проговорил Ширэ Джиладкан, — мне нужно вызвать духов предков, а тебе присутствовать нельзя.

Табиб недовольно взглянул на нищего, но перечить не стал. Не такая он высокая шишка, чтобы идти против «общающегося с духами». Против дервиша выступить не посмеет даже Великий хан.

Пятясь, он вышел из юрты, но уходить, далеко, не стал. Слышно было, как запричитал дервиш. Причем, на мгновение лекарю показалось, что время медленно тянется. Но потом все вдруг прекратилось. Ширэ Джиладкан вышел из юрты и произнес: