Владислав Кетат - Стать бессмертным

Киваю и выхожу.

«Хотя, если разобраться, грех смеяться над убогими, — продолжаю додумывать невесёлую свою думку в коридоре, — в смысле, над влюблёнными. Давно же доказано, что это болезнь, как алкоголизм, например. Тут главное признаться самому себе, что ты — алкоголик, и от этого, по идее, сразу должно стать легче».

— Мне нравится Лена Мао, — говорю я тихо, чтобы никто не услышал, но, в тоже время, отчётливо, — она мне нравится.

Странное дело, но после сказанного мне действительно становится легче. «Ну, хоть с одним вопросом здесь, в этом городе, удалось разобраться, — говорю я уже про себя. — Мне она нравится. Я её хочу. И точка».

То, чем предложил Евгению Ивановичу заниматься Илья, поначалу показалось ему не более чем очередным ликом технического прогресса, но, только лишь погрузившись в работу, он понял, насколько невероятно поле деятельности, к которому ему под конец активной жизни довелось прикоснуться.

Первым делом, после того как Евгений Иванович оправился от шока и подписал какие-то бумаги о неразглашении, Илья привёл его в просторный ангар, в центре которого на стапеле стоял блестящий агрегат, отдалённо напоминающий очертаниями американский космический корабль «Аполлон», только в поперечном сечении эллиптический и без сопла сзади. Вокруг агрегата копошились военные техники в пилотках и чёрных комбинезонах, с застёгнутыми на спине пряжками ремней. За их работой наблюдал крупный седой мужчина в полевой форме с погонами подполковника. Он сидел на деревянной табуретке и слегка раскачивался взад-вперёд.

Евгений Иванович не знал чему тут удивляться больше — размерам помещения или непонятной блестящей машине в его центре. По меркам подземного (или, выражаясь официальным языком, скрытого) строительства ангар был огромен. Несмотря на небольшую дурноту, Евгению Ивановичу захотелось подойти поближе к его стенам, посмотреть, как они, местные строители, умудрились соорудить такое на такой глубине.

Увидев Илью, подполковник поднялся в рост и коротко поздоровался. Евгений Иванович был удостоен официального рукопожатия. Подполковник часто моргал, был несколько красен лицом и кусал нижнюю губу. Подполковник нервничал. Илья попросил его дать короткий отчёт, и тот, чуточку запинаясь и поглядывая на Евгения Ивановича, сообщил о не совсем понятных для Евгения Ивановича, но, очевидно, неприятных вещах. Илья во время доклада, глядя в пол, кивал, потом поднял глаза на собеседника (тот был на голову выше) и тихо, но грозно проговорил:

— Просрали…

— Виноват, Илья Михайлович, не справляемся, людей не хватает, — ответил подполковник и громко сглотнул.

Илья коротко махнул рукой (Евгений Иванович заметил, что он всегда так делает, когда хочет обозначить окончание чего-либо) и отвернулся к подполковнику спиной. Подполковник, теперь красный, как кардинальская мантия, тоже повернулся к своим техникам, но на табуретку садиться не стал.

— Пойдём лучше пройдёмся, — сказал Илья и взял Евгения Ивановича под локоть.

— Что, сроки срывают? — спросил Евгений Иванович.

Илья скривил недовольную гримасу, снова махнул рукой и повёл Евгения Ивановича по ангару вокруг «Аполлона».

Вблизи машина показалась Евгению Ивановичу прекрасной до суеверного ужаса. Он даже забыл о своём первоначальном интересе к помещению и полностью переключился на блестящий чудо-агрегат на стапеле, который со снятыми капотами обшивки нависал над ним, как скелет доисторического ящера в палеонтологическом музее.

Прежде всего, агрегат поражал своими жутковатыми внутренностями. Наружу торчали только рёбра кольцевых сегментов, из которых состоял корпус (Евгений Иванович насчитал восемь штук), а всё (то есть абсолютно всё) пространство между ними заполнялось сгустками переплетённых между собой труб, свитых в толстые косы проводов и какой-то непонятной механики. Евгению Ивановичу вдруг показалось, что на самом деле агрегат живой, или, если точнее, когда-то был живой, а теперь таксидермисты в пилотках и чёрных комбинезонах пытаются сделать из него приятное для глаза чучело.

Евгений Иванович сразу понял назначение чуда техники и даже опознал некоторые узлы и детали, но основное оставалось для него загадкой. Его больно ущипнула мысль о том, что он не понимает, зачем, кроме проделывания ходов в земле он вообще нужен, этот аппарат. Точнее, зачем нужны подземные ходы, которые он способен проделывать.