Галина Тер-Микаэлян - Грани миров

— Не возражаю, по восточному обычаю гостя положено сначала накормить, — мохнатые брови вновь весело шевельнулись.

Сергей рассказал все, начиная с того момента, когда пассажиры экскурсионного автобуса увидели показавшийся из-за поворота трейлер. Его не перебивали, но иногда Оганесян поднимал руку, прося говорить помедленней — он непрерывно делал пометки у себя в блокноте. Шушик Акоповна покачивала головой и тихо ахала, а Петр Эрнестович слушал, стиснув зубы и слегка прикрыв глаза.

— Почему ты ничего не рассказал нам об аварии? — резко спросил он, когда брат замолчал.

Сергей лишь пожал плечами, а Сурен Вартанович вновь поднял руку:

— Ладно, ребята, потом разберетесь. Скажи, Сережа, что из себя представляет то место, где живут подобравшие вас после аварии люди?

— Широкое горное плато, ручьи и маленькие речки стекают оттуда в реку Джурмут. Пару тысяч лет назад западная часть была, скорей всего, продолжением горы Гутон, но теперь — возможно, после сильного землетрясения, — все плато практически отделено от остального мира бездонной пропастью. До того, как там появились люди — двадцать лет тому назад, — это был первозданный край. В тех местах, кажется, до сих пор сохранились саблезубые тигры, поэтому я и предположил возможность существования там неизвестной науке непатогенной микрофлоры. Именно поэтому сыр…

— Погоди о микрофлоре и сыре, — остановил его академик, — скажи лучше, какой степени тяжести были травмы у твоих спутников — тех, что спаслись вместе с тобой?

— Мне показалось, что у мальчика поврежден нижний отдел позвоночника — когда я оттаскивал его, он стонал от боли, дергал руками и головой, но вся часть тела ниже пояса оставалась неподвижной. У мужчины — Прокопа — были множественные открытые переломы обеих ног, я видел торчащие обломки костей. Я хотел оказать ему помощь, но мне самому стало плохо.

— Петя, осмотри его рану, я хочу знать твое мнение, — велел Оганесян, и Сергей послушно приподнял волосы на затылке, открыв заживший шрам.

— У меня во время войны пару раз бывали аналогичные случаи, — оглядев след от раны, задумчиво проговорил Петр Эрнестович. — С осколком в мозгу человек мог какое-то время двигаться и говорить — пока кровь не скапливалась в субарахноидальном пространстве, и не возрастало давление на мозговую ткань. Если внутреннее кровотечение сильное, то без оказания хирургической помощи подобная травма несовместима с жизнью.

— Ну, значит, ты, Сережа, у нас в рубашке родился, — усмехнулся академик. — Но почему местные жители не отвезли вас в больницу?

— Вам, наверное, трудно представить, как живут там люди — нет ни электричества, ни радио, ни телефона. Роды у женщин принимает местная акушерка Асият — к счастью, дока в своем деле. Единственная связь с внешним миром — мост через пропасть. Достаточно прочный, правда, мост — по нему может проехать грузовик, а дорогу жители проложили до самого шоссе Евлах-Лагодехи. Конечно, тем, кто каждый день вызывает «неотложку», там жить не рекомендуется, но пока, насколько мне известно, у тамошних жителей ни инфарктов, ни инсультов не случалось.

— Да, хорошо бы и нам так — без инфарктов и инсультов. Ладно, выходит, что вы все — ты после тяжелейшей мозговой травмы, мальчик с явно поврежденным позвоночником и мужчина с множественными открытыми переломами обеих ног через две недели после аварии были абсолютно здоровы?

Сергей пожал плечами:

— Выходит, что так, я сам был в недоумении. Тем более что, по словам местных жителей, вообще все травмы в их местности заживают удивительно быстро.

— И что ты сам об этом думаешь?

— Мне вспомнились рассказы об алтайской смоле мумие — похоже, в той местности имеется нечто подобное. В любом случае, я собираюсь в ближайшее время туда вернуться и продолжить исследование, но перед этим мне непременно нужно выполнить просьбу председателя сельсовета Гаджиева и дать заключение о патогенности микрофлоры молочных продуктов, — он не удержался и наябедничал: — Однако на заключительном этапе работы начальство отстранило меня от экспериментов.

— Какое начальство? — удивился Оганесян.

— Вот это, — выпятив подбородок, Сергей указал на брата.

— Ах, вот как! — старик покачал головой и сделал серьезное лицо. — Это уж не в моей компетенции, это сами разбирайтесь.

— Что, съел? — хмыкнул Петр Эрнестович. — Сурен Вартанович тебя выручать не станет, пока не пересдашь технику безопасности, никуда не допущу. Ладно, деятель, пошли домой, я из-за твоих дел еще с женой и сестрой после разлуки не виделся.