Галина Тер-Микаэлян - Face-to-face

— Радость моя, о чем ты так долго думаешь?

Она встрепенулась.

— Что? Нет, ни о чем. Хотя нет, думала — я думала, что у нас называют это место кладбищем, но ведь здесь только пять могил. Садык, Наби и Лиза — те, кто погибли в той катастрофе, — и мужчины, сорвавшиеся в пропасть при строительстве моста. Тридцать пять лет назад ты привел сюда своих людей, и неужели с тех пор никто не умирал?

— Ты же знаешь, что у нас очень здоровый климат, — медленно проговорил отец. — Моему деду, твоему прадеду уже почти сто десять лет, а он бодр и бегает не хуже молодых. Я всегда говорю твоим братьям, которые уехали жить в большие города: не ездите отдыхать на Черное море и в Кисловодск, нет ничего лучше родного дома. Но этим летом твоему сыну Тимуру и дочкам не будет скучно — Ильдерим решил, что его дети с Айгуль проведут здесь все лето, они будут жить в своем новом доме. Если тебе будет трудно, или ты плохо себя почувствуешь, они с мамой тебе помогут.

— Айгуль приезжает сюда? — странным голосом спросила Халида.

— Ильдерим привезет их всех на той неделе. Сам он работает, но будет приезжать — у него машина, а по хорошей дороге отсюда до Тбилиси часа полтора езды, не больше. Да, чуть не забыл, Сергей сказал, что в их группе будет человек двадцать, а комнат для сотрудников в жилом секторе всего восемь — по два, по три человека. Конечно, у Сергея с Наташей и Таней будет отдельная комната, но если б ты могла поместить Таню у себя, Сергей был бы благодарен.

— Папа, о чем разговор, конечно! Таня с Тимуром и девочками прекрасно ладили, когда…

«…когда мы с Юрой приезжали к ним в Ленинград», — не договорила она, потому что голос ее сорвался. Сердце Рустэма Гаджиева болезненно сжалось.

— Однако нам пора домой, родная, ты побледнела, пойдем, — сказал он и повел ее по узкой тропинке к новому дому, который выстроил специально для любимой дочери. Халида осторожно ступала по мягкой траве, в голове у нее стучало:

«Ильдерим будет постоянно навещать Айгуль и детей, Наташа с дядей Сережей проведут здесь все лето. Что я могу сделать? Постараться, чтобы Ильдерим и Наташа никогда не оставались наедине? Я этого не смогу, и мама… если Ильдерим потребует, она постарается устроить им свидание, а что потом? Может, все-таки, поговорить с папой? Но что я ему скажу, какими словами?».

Рустэм же, желая отвлечь дочь от грустных мыслей, рассказывал:

— Сначала, когда началось строительство этого научного комплекса, люди были не очень довольны, особенно те, кто пережил войну — они помнили, как их выселяли из родных домов и везли в чужие места. Даже дед говорил: русские, мол, построят здесь свои ученые базы, а нас опять выселят. Тем более, когда начались все эти проверки на дорогах, эти милицейские посты. Но теперь многие рады, и все почему? А потому, что начали бесперебойно подавать электричество. Раньше-то ты помнишь, как по вечерам постоянно отключали? Начнут интересный фильм показывать, а они — бац! В начала семидесятых, когда «Семнадцать мгновений весны» в первый раз показывали, мне приходилось каждый день человека к бежитинцам в село посылать — узнать, чем серия закончилась. Зато теперь за полгода ни разу не отключали, Ильдерим даже холодильник из Тбилиси привез. Ты меня слушаешь, родная?

Халида вздрогнула.

— Да, конечно, папочка, — сказала она, — вот и хорошо, я тоже вчера удивилась — вечер, а свет все горит, никто не выключает. Как же это они так быстро смогли все наладить? Ведь ты даже в Махачкалу ездил по поводу электричества, а тебе постоянно объясняли, что подстанция не выдерживает нагрузку и все такое.

— Какая там нагрузка — на подстанции изоляторы сорокалетней давности стояли, из-за этого постоянно замыкание и было. Изоляторы поменяли — сразу перебои прекратились.

Он засмеялся, и Халида, чтобы не огорчать отца, тоже заставила себя улыбнуться, про себя подумав:

«Нет, я не смогу ничего рассказать папе — у меня просто язык не повернется».

Группа ученых прибыла в совхоз «Знамя Октября» в начале июня. Самолет приземлился в Тбилиси ранним утром, а в восемь утра их на специальном автобусе привезли в общежитие экспериментального комплекса, и Наталья, оставив мужа с дочерью распаковывать чемоданы, сразу же отправилась узнать, как работает столовая, и, главное, где можно срочно застирать испачканные в дороге белые брюки.

Сергей же, присев на краешек одной из двух узких кроватей, решил поговорить с дочерью о более важных вещах. Если честно, то он до сих пор еще не решился обсудить с ней вопрос о месте ее проживания и теперь начал очень осторожно, издалека.