Павел Буркин - Обречённые. Том 1

— Тогда, может быть, разрушить Купол? — нашёлся Пак.

— Уже лучше. Но всё равно, эта дрянь накроет приграничные области — бывшие Украину, Белоруссию, Прибалтику, юг и север бывшей России. Простые люди будут гибнуть сотнями тысяч — если не успеют эвакуироваться. А вот головка, те, кто и затеяли всё это, точно не попадут под удар. Но сам посуди: раз войска действуют сейчас, что им помешает добить нас, несмотря на катастрофу? Ведь концентрация ядовитых веществ упадёт, да и смог почти рассеется. Без него мы вообще не сможем выбираться на поверхность. Но, допустим, захватим мы пару генераторов и, угрожая их взорвать, потребуем вывести войска.

— И что им останется?

— Купол строили с огромным резервом мощности, — терпеливо объяснял Мэтхен. — Генераторов поля несколько десятков, и ещё столько же резервных, сейчас они отключены. Они очень боятся, что скопившаяся в Подкуполье отрава вырвется. Всё это добро управляется централизованно, причём где сервер — я не знаю. Подозреваю, не знал и Ярцефф. Выведешь один-два генератора из строя, сразу же увеличат выход энергии соседние, а чуть позже включатся резервные. Чтобы обеспечить крупный прорыв ядовитых газов и жидкостей, нужно, самое меньшее, на пару суток вывести из строя половину генераторов — пятьдесят штук. Тут не обойтись без полусотни ядерных ударов… Правда, они всё равно боятся применять ядерное, как и аннигиляционное, оружие вблизи от границ Зоны. Но могут решиться, особенно если ты не оставишь им выбора.

— А если заложников взять?

— Можно, но Внутренние войска собаку съели на подобных операциях. Действительно важных людей придётся брать в Забарьерье. Тут те же проблемы, что с заразой, только хуже.

Молчание затягивалось — Пак переваривал услышанное. Над стратегическими вопросами он ещё не задумывался — приходилось спасаться, организовывать подземных жителей, приучая действовать как единое целое, запасать продовольствие, да ещё, по возможности, уничтожать завоевателей — смотреть на мир глазами диверсантов, поддерживать их при необходимости… По правде говоря, вихрь войны закрутил и самого Мэтхена. Только теперь у них выдалась свободная минутка, позволяющая осмыслить ситуацию. Честно говоря, лучше б её и не было.

Почти все подкуполяне погибли сразу же, в первые дни. Сколько-нибудь значительное количество народа могло уйти в леса, болота и подземелья лишь там, где их предупредили бойцы Ярцева. Остальные почти не имели шансов уцелеть — разве что нарвались на учёных, но таким завидовать не приходилось. По всему Подкуполью появились лишь отдельные островки сопротивления. Если некоторые пока держались, это ничего не меняло. Они даже не задержали нашествие, их обошли и блокировали, предоставив остальное голоду и времени. Возможно, скоро ими займутся профессионалы с современной техникой. А это — не добровольцы на старье. Пожалуй, от них не укрыться и в подземке.

В войнах между людьми был бы выход — капитулировать немедленно, пока бессмысленное сопротивление не разозлило завоевателей. Тогда большинство, пусть и в рабстве, будет жить. Увы, даже этого выхода подкуполянам не оставили. Изгнанников, вроде Мэтхена, ещё могут пощадить. А что делать Паку… Ладно Паку, а Хухре со Стасем, Петровичу, Амёмбе? Их-то никто в плен не возьмёт. Прикончат сразу, и хорошо, если просто прикончат, а то ведь отдадут на опыты.

Нельзя сдаться, но и воевать некому и нечем. Разве что сидеть в подземельях, временами выбираясь наверх, чтобы подкараулить очередного неосторожного. Пока неосторожные не переведутся, а их самих не выжгут противобункерными бомбами, а потом добьёт спецназ. Сидеть в подземке — не выход. Просто продление агонии.

Зачем он только поманил Пака бессмысленной надеждой? Тот ждёт, что образованный человек, из Забарьерья, найдёт решение, которое можно осуществить. Он ещё надеется, он выжил там, где выжить невозможно, и пытается победить в безнадёжной войне. Он не знает слова «капитуляция»: для него сдаться значит умереть. И погубить тех, кто доверился ему самому.

Мэтхен вскинул глаза на Пака — вождь, казалось, полностью ушёл в себя. Внезапно он осознал: боится Пак не за себя. А за тех, кто шли за ним, бросались в смертельный бой по его приказу, гибли с его именем на устах. Один раз так было — он привёл на гибель тех, кто первыми признали Хитреца вождём. Безъязыкий Бандыра, доверчивые Сидоровы, два Гурыни, умненький Бумба Пеликан, крикливый Коротышка Чук, и главная боль — беззащитный, вечно сонный Грюня. Мальчишки погибли — бессмысленно, напрасно, ничего не успев понять и ничему научиться.