Сергей Трищенко - Я – начальник, ты – дурак (сборник)

Завершив приготовления, Монт натянул на себя всю тёплую одежду и залез в гамак. Пока он двигался, ему хватало согрева собственных мышц, но теперь, в состоянии покоя, следовало беречь каждую каплю тепла.

Ночь прошла спокойно. Да иначе и не могла пройти: крюки вбиты надёжно, гамак привязан прочно, полог закреплён основательно. А сильных ветров в Долине никогда не бывает — ни на высоте, ни внизу. Словом, за всю ночь Монт не проснулся ни разу.

Позавтракав, Монт продолжил движение, приближаясь к нижней кромке облаков. И вот они заклубились на расстоянии вытянутой руки. Так высоко он никогда не забирался. Выше птиц! У Монта замирало под ложечкой.

Ещё чуть-чуть — и он оказался в облаках. Мутный туман окружил его. Облака, такие лёгкие и пушистые снизу, превратились в обычный туман, какой бывает в бане, и какой вырывается из носика поставленного на огонь чайника.

Здесь Монт столкнулся с неожиданным препятствием: влага конденсировалась на камнях, и они мгновенно потели.

«Скверно», — подумал Монт. Скорость продвижения резко замедлилась. Тело скользило по скале, и приходилось более тщательно выискивать места, куда поставить ногу.

Но, как ни странно, освещение усилилось. Да, туман мешал смотреть вдаль, но зато его сияние помогало рассмотреть самые мелкие детали вблизи, на поверхности Стены. А это-то Монту и было нужно. Вместо того, чтобы дрожать в гамаке, дожидаясь, пока солнце осветит Стену, можно, пусть и медленно, но подниматься наверх.

Вбивая очередной крюк, Монт почувствовал, что ощущение собственного местоположения изменилось. А вслед за этим почувствовал, что надетое на него снаряжение вдруг потянуло назад. Не вниз, а назад.

«Обратный уклон!» — догадался Монт.

Чувство равновесия не могло ошибаться: Монт не один год провёл на Стенах, чтобы не понять, что происходит. Как же он мог забрести под козырёк? Разве что… монотонная работа, чрезвычайная сосредоточенность на каждом действии: закрепиться, отыскать подходящее место, осторожно снять со связки очередной крюк, вбить, отвязать страховочную верёвку, пропустить в кольцо, вновь надёжно привязать страховку. Эта монотонность и не позволила Монту уловить момент изменения наклона Стены. Поэтому он и забрался под козырёк. Да и облачный туман…

Так он объяснил себе, чтобы успокоиться.

Не следовало сбрасывать со счетов и притяжение громадного, тяжеловесного скального массива, влекущего к себе не только психологически, но и физически, повинуясь закону всемирного тяготения. Пока обратный уклон был невелик, притяжение как-то компенсировало вес тела, а когда угол наклона увеличился настолько, что вес перестал компенсироваться, Монта потянуло вниз.

«Это из-за облаков, — подумал Монт. — В них легко потерять ориентировку».

Он повернул голову вправо-влево. Нет, по обе стороны по-прежнему расстилалась ровная Стена, и не было заметных признаков, которые бы указывали, что он очутился под козырьком. Если только… если только козырёк не оказался столь большим… Или же что сама Стена принялась ощутимо заворачивать внутрь, к центру Долины.

Монт посмотрел вниз, сквозь мутную дымку, и внутренне ахнул: так и есть, Стена ощутимо ушла вправо, и он висел почти над самыми холмами, оставив в стороне скальные обломки. «Если придётся падать — всё помягче будет», — мелькнула в голове нелепая мысль. Но Монт знал, что, свались он отсюда, удар от падения не смягчат ни земляные холмы, ни густая травка.

«Не потому ли порой и находили разбившихся прямо на холмах? — подумал он. — Но думали, что кто-то перенёс их сюда, чтобы не отыскали их участок. Но зачем это делать? А они добирались досюда… и даже дальше, но затем… подводил крюк, или дрогнула рука — и вот бывший скалолаз летит, подобно птице, но не умея, как она, уцепиться за воздух, чтобы замедлить падение».

Монт висел, не решаясь вернуться. А облака над ним таяли и уходили вниз. «Они перемещаются и по вертикали, — подумал Монт. — Словно скалолазы».

Когда облака оказались внизу, Монт понял, что сейчас сможет впервые увидеть то, чего никогда не видел: верх Стен. От этой мысли у него похолодела спина. Он мог, но никак не решался.

Монт рассматривал клубящиеся под ним облака и опасался поднять глаза кверху, словно догадываясь о том, что увидит. Он смотрел на расстилающуюся внизу облачную поверхность, на её пики и впадины, на бледные провалы в облаках, пытался разглядеть сквозь них землю, поля и дома. Порой ему казалось, что он угадывает знакомые места… но облака постоянно сдвигались, поворачивались, и иллюзия исчезала.