Дмитрий Глебов - Черный троллейбус

Масякин пришел последним, с солидным опозданием. Уже бухой.

— Налейте-ка мне штрафную! — потребовал он, подмигнув. — Я сегодня обрел самоуважение!

— Как так? — удивились все.

— А вот так: американцев я послал!

— Куда послал?

— Откуда пришли, туда и послал. Янки, гоу хоум. Они меня в Америку приглашали. Предлагали продать секреты Рафаэля Яковлевича и к ним перебраться. Чтобы у них в Юэсэе нановодку гнать. Но я отказался.

— Пьяный был?

— Да вы что?! Как это пьяный? Тогда грош цена была бы. Это я потом набухался. От счастья.

— А сколько они тебе предлагали? — поинтересовался Рафаэль Яковлевич.

Масякин назвал сумму, и все присвистнули. Шпионаж нынче стоил дорого. Только сейчас Валя заметил, как изменился Масякин: перестал загоняться, спокойный стал. Располнел слегка, но ему так даже лучше.

— Я очень всегда любил американскую эту культуру, — разоткровенничался Масякин. — Там ведь все так просто, доступно, вкусно и питательно... Мне казалось, что вот это и есть настоящая жизнь. Ан нет. Настоящая жизнь, это знаете что?

— Что? — спросили у него другие.

— Настоящая жизнь — это то, что было с нами в Мудрове. Когда она проходит в точке между жизнью и смертью. «Тот самый миг между прошлым и будущим». Поэтому пофигу, где ты живешь, если ты живешь.

Помолчали. Никто не ожидал, что Масякин когда-нибудь сделается таким философом. Хотя, может, протрезвеет, и пройдет у него.

Пили, не чокаясь, за всех, кто не выжил. И за братьев Магомедовых: Биляла, Загалава, Аслана, и за Ленгварда Захаровича, и за Олю с Пашей и Игорем, и за сирену Лену, и за всех остальных Мудровских ученых, вместе взятых.

Пили обычную водку. Нановодку они не употребляли из уважения к Настюхе, — мало ли, капнут нечаянно, а у нее тут же незаживающая язва образуется. Да и то пили не все. У Вовки, Жеки и Костета желания пить не было. «Выпили уже свое», — объясняли они.

Валя тоже особенно не пил, но тут как-то разошелся. Он весь вечер хотел поговорить с кем-то о Лене, но никак не представлялся случай. Не решался он поднять эту тему. Не получалось остаться наедине ни с Вовкой, ни с Жекой, ни с Костетом, ни с тремя одновременно. По трезвости он об этом мало думал. Гнал тяжелые мысли. А тут как навалилось...

Вернувшись домой, он долго всматривался в обои, пока не увидел Бориса Андреевича во всех подробностях. И тут его прорвало, как тогда, в Мудрове. Валя говорил про любовь, про Лену, про то, что она спасла его, и только она, и что он, конечно, ждал чего-то, пока был под действием лекарства ведьмы, но ждал он совсем не черного троллейбуса, а любовь свою внезапную и настоящую, как у Костета, и что именно поэтому он понял ее сложный посыл тогда, одними глазами, и она сказала ему не только о том, что Кондуктор ненастоящий, но еще и о том, что любит его и хочет уйти из города демонов вместе с ним, и тогда вообще никаких проблем бы не было, жили бы долго и счастливо, это была такая телепатия, что лучше любого секса, и секс ему вообще в последнее время разонравился, после такой-то телепатии, любому бы разонравился, но дело не в сексе, конечно, хрен бы с ним, с сексом, в любви все дело, но те-перь-то чего об этом, если Настюха еще как-то вернулась с того света, то Лену уже никак не вернуть, она уже навсегда ушла, ведь так, ведь правда?

Но Борис Андреевич ничего не ответил Вальтеру Михайловичу.

— Как ты думаешь, это демоны нас вынесли из своего секретного места? Ну, там, в благодарность за участие в разоблачении самозванца, — спросил Вовка у Жеки, когда они сидели на скамейке на территории детского садика «Веселые Нотки» и

пили тан из литровых пластиковых бутылок. — Я думаю, что они.

— Кто его знает. Но в этом случае они к нам вряд ли еще докапываться станут. То есть мы снова нормальную жизнь будем вести, — продолжал свою мысль Жека. — Бабы, работа, мебель, дача, а потом и дети пойдут... Скукота муторная.

— Есть такое, — проговорил Вовка. — Рутина, как ее называют. Куда собираешься после путяги?

— В Морской Технический Университет пойду. В «Кора-белку». Только пролететь боюсь.

— Ну, мы тебя подтянем. Я с Костетом говорил, он тоже туда собирается. Так что все втроем туда и двинем.

— Хорошо бы, — сказал Жека и сделал большой глоток полезного кисломолочного напитка. — Только все равно скучно. Рутина. Ага.