Сергей Беляков - Остров Пинель

Старинный французский читается трудновато, но я не вникаю в детали. Деламбер пишет нерегулярно, пропускает дни, иногда – недели. Его рукопись больше похожа на личный дневник, перемежающийся данными экспериментов – он кляузничает на Пинеля, на своего сокурсника Кресси, также работающего в группе Пинеля, на Маннхайма, хирурга в лепрозории на острове.

Я вчитываюсь в дневник, шевеля губами от напряжения.

То, что описывает Деламбер, не укладывается в голове. Я не знаток, но, похоже, Пинель далеко опередил теорию и практику медицины тех времен. Рисунки Деламбера выполнены существенно лучше, чем текст. Мыши, кошки, собаки, овцы – и даже люди – с разверстыми спинами и черепами выглядят очень натурально; детали строения спинного мозга и устройства черепов млекопитающих выписаны с любовью и тщанием. Бутерброд Тийса тяжело забулькал у меня в животе, просясь наружу. Мужественно продолжаю чтение.

Кажется, я нашел…

«Марта 30-го 1814 г.р.Х.

Сегодня – решающий день. Все очень возбуждены. Fuongo N8, тщательно очищенный и промытый Кресси с помощью пало-пало, готов к работе. Мастер Филипп волнуется не меньше нас, но скрывает это под напускным весельем и нарочитой уверенностью. Наш успех на мышах, овцах и других… (непонятное слово) …был очень обнадеживающим, но только сейчас, впервые после переезда мастер Филипп решился на операцию на кадавре… Беднягу звали «Ово», потому что проказа полностью лишила его волос на голове; у него также отпали уши и нос, что в сочетании с гладким черепом и привело к возникновению прозвища.

Он умер два часа тому назад. Жара и влажный воздух Карибов заставляют нас торопиться. Контакт с тканями прокаженного даже после его смерти нежелателен, поэтому мы все одеты в робы (следует рисунок – нечто, очень похожее на ку-клукс-клановца в полной экипировке…). Негодяй Кресси подлизывается к мастеру…»

Я пропускаю несколько абзацев, наполненных жалобами Деламбера на Кресси.

«…когда переносили Ово к Fuongo, кто-то вспомнил изречение о Магомете и горе – все от души рассмеялись, и мы чуть было не уронили простыню с телом… Напряжение сразу спало. Следующие двенадцать часов мы провели в операционной. Было невыносимо жарко; четверо рабов непрерывно работали опахалами над операционными столами, но это почти не помогало. Наши костюмы пропитывались потом в мгновение ока – их приходилось менять через каждые пару часов; пальцы в нитяных перчатках скользили по металлу скальпелей…

Тем не менее, работа спорилась. Пока Кресси, Жюль, мастер Филипп и я препарировали Ово, Маннхайм готовил Fuongo – он один владел скальпелем в совершенстве, волшебник из Антверпена, гордость Академии…»

Снова пропускаю пару абзацев, на этот раз о Маннхайме и его неутолимой жадности.

«…я и Кресси выносили основные тяготы подготовки Ово к пересадке – мастер Филипп как хирург наверняка не снискал бы себе славы… Мы методично рассекали мягкие ткани, хрящи и кости позвоночника бедняги Ово.

Наши предыдущие попытки хранить живой мозг в рассоле пало-пало не были успешны до тех пор, пока мы не стали оставлять вместе с ним и нервные окончания из трубки спинного мозга… Маннхайм удалял мозг со спинными нервами из акцептора, затем ювелирно пересаживал мозг донора-Fuongo в разверстую черепную коробку… (несколько слов подряд были стерты)… подклеивал к периферийным… (непонятное слово)… Чудо случалось позже – экстракт пало-пало исправно приживлял нервы к новому мозгу, не всегда полностью, не всегда к тем же окончаниям… Но в подавляющем большинстве опытов мыши, собаки и овцы после некоторого восстановительного периода (обычно несколько недель, причем для более примитивных организмов этот срок был короче) оказывались способными к самостоятельному существованию… Пало-пало – настоящее чудо.

Прошло не менее пяти часов, пока мы подготовили Ово. Он стал похож на огромную безобразную жабу, распятую на столе: кожный покров, мышцы спины, сухожилия были растянуты и закреплены зажимами на специальной раме – изобретении Жюля, которым он безмерно гордился. Пока Маннхайм препарировал Fuongo, мы вышли на свежий воздух, шатаясь от усталости. Этот, восьмой, был лучшим оставшимся в нашем распоряжении, после того, как второй, четвертый и седьмой разбились при погрузке на корабль в Марселе…

Маннхайм не сомневался в успехе. Его уверенность передавалась и нам; мастер Филипп также излучает оптимизм, ему кажется, что самое трудное уже позади. Когда мы вернулись в операционную, Маннхайм завершал подготовку мозга Fuongo. Мы с благоговением наблюдали за тем, как он переместил мозг в череп Ово – он не доверял это никому, даже мастеру… Все, что оставалось сделать после этого – прикрепить корешки спинномозговых нервов к новому «хозяину» с помощью агарозного клея и обработать крепления экстрактом пало-пало…