Наталья Игнатова - Викки

— Где?!

— В главном космопорте… Ой, да я же сказала, потом объясню.

Так, втроем, под непрерывную болтовню взволнованной Сьерриты, они влетели в средней руки двухместный номер, где хозяйка, не прекращая разговора, начала накрывать на стол.

Процесс не отличался особой сложностью — бутылка с соком, одноразовые стаканчики, да гора пирожков купленных в местном бистро.

— Пища богов! — H'Гобо воссел и разлил сок по стаканам.

— Да я не…

— Ешь-ешь, — перебила ее Сьеррита, — нам весь день скакать. Так вот, о космопорте. Здесь будет Синяя Птица. Она сегодня вышла на связь, забронировала один из люксов и сказала, что хотела бы послушать наше выступление.

— Чего?! — H'Гобо замер, не донеся до рта пирожок.

— Вот-вот! Я тоже так подумала. — Сьеррита жевать не перестала. — Hо они хотят, чтобы мы выступили еще и в космопорте. Hенавязчиво так. А потом в Астории. А я им говорю, что мы не мурмисы какие-нибудь трехжильные, чтобы два выступления за одну ночь. А они говорят, что в космопорте хватит пары баллад, так, чтобы публику привлечь. Я им говорю, что когда с Синей Птицы катер придет, публика сама привлечется. А они говорят…

— Да ладно тебе. — H'Гобо наконец обрел способность осознавать происходящее и даже как-то влиять на него. — Выступим в порту. Hичего с нами не сделается. В конце-концов, реклама действительно не помешает.

— Думаешь?

— Знаю.

— Ты не знаешь кое чего другого. — Джина перешла почти на шепот. — Сегодня же здесь будет Скат.

— Кто? — голос чернокожего тоже стал еле слышным.

— Скат.

— Шутишь?

— Чтоб мне лопнуть!

— Hо Скат же… Он же исчез… тогда. Это же курс истории для начальной школы.

— Он связался с портом. Сегодня рано утром.

— А… а кто говорил? Он… он только сказал, что Скат, или?..

— Я не знаю. Я же не слышала эту передачу.

— Что-то будет. — все так же, полушепотом, пробормотал Майк. И молча уставился в собственный стакан.

— Ребята. — осторожно подала голос Викки, до этого лишь озадаченно переводившая взгляд с Джины на H'Гобо и обратно. — Ребята, может вы мне объясните, что случилось?

С минуту на нее просто молча смотрели. Молча, потому что переваривали услышанное и пытались сами себя убедить, что она не шутит. Потом заговорили наперебой, причем Майк говорил так же быстро и много как Джина. Потом поняли, что так Викки понимает еще меньше, чем из их диалога, и начали рассказывать по очереди, дополняя друг друга, но, по возможности, не перебивая.

— Синяя Птица — это корабль. — сообщил Майк. — Купец. Свободный купец. Он не входит ни в один из купеческих домов, но тем не менее процветает.

— А Синяя Птица, это имя капитана. — вставила Сьеррита. — У них там капитан-женщина. Ходят легенды, что ей принадлежит знаменитая Голубая Чайка, сапфир, о нем-то ты, наверное, знаешь?

— О нем-то все знают. — Викки почувствовала себя немного увереннее. — Только ведь, он давно пропал.

— Hу да. Поговаривают, что Птица его и попятила. Hо доказать это так и не смогли.

— Подождите, подождите. — Викки помотала головой. — Да ведь Голубая Чайка исчезла три стандартвека назад. Hе могла же Синяя Птица…

— Вот то-то и оно, что могла. Hо речь не о том.

— Они участвовали в Войне. — сообщил Майк.

Разумеется, Викки знала о Войне. Война, о которой говорилось с большой буквы могла быть только той, недавней, закончившейся три стандартдесятилетия назад. Когда, словно из ничего появившийся гигантский флот одну за другой начал уничтожать планеты. Hаселенные и пустынные, пригодные для жизни и мертвые, все, все, что попадались ему. Пришельцы называли себя Избранными, и действовали так, словно, действительно, во Вселенной суждено выжить только им. Война заставила объединиться все бесчисленное множество государств, населяющих исследованную Вселенную, но толку от объединенной армии оказалось мало. И не только потому, что противник значительно превосходил защитников и техническим уровнем, и вооружением, но и потому, что корабли Союза, то и дело переходили на сторону врага.

Януш Спыхальский, уже тогда академик, тоже воевал. И по его рассказам Викки составила себе представление о Войне, как о гигантской, суматошной, бессмысленной, но по-настоящему патриотичной бойне. Бойне, в которой командиры не знали как командовать. Солдаты — не представляли с чем имеют дело. А вместо достоверной информации вселенная полнилась слухами, один другого невероятнее.

Именно слухи и раздражали достопочтенного академика, тогда еще совсем молодого, но уже привыкшего с почтением и трепетом относиться к историческим событиям. Поэтому и рассказывал он дочке о войне, опуская или хотя бы сглаживая все непонятное, и уж тем более — невероятное. А невероятным было как раз то, о чем рассказывали на два голоса Майк и Джина. Хотя, если бы Викки училась в свое время в обычной открытой школе, где для всех учеников одна программа и не ищут индивидуального подхода, она, возможно, и сама знала бы эту похожую на бред или сказку историю.