Михаил Федоров - Искатель, 2014 № 06

Опустив не только приветствие, но и положенные в таких случаях биографические детали, Сильверберг спросил без околичностей:

— Доктор Бернс, где вы были во второй половине дня пятницы, восемнадцатого октября?

Бернс, занимавший последний по коридору кабинет, домой не собирался, времени у него было достаточно, жену он просил заехать за ним в половине восьмого: они собирались на празднование дня рождения Розетты, любимой племянницы Бернса, родившейся в день старта межпланетной станции к комете Чурюмова-Герасименко и потому названной в честь этого замечательного научного события.

— Присядьте, детектив, — буркнул Бернс, с сожалением оторвавшись от компьютера. — Я удовлетворю ваше любопытство, но, бога ради, скажите толком, как умер Николас, по факультету ходят слухи один нелепее другого!

— Я задал вопрос… — агрессивно начал Сильверберг, но смешался под доброжелательным взглядом Бернса, впервые за весь долгий день увидел себя со стороны, мысленно назвал профессора Ховнера старым ослом, досчитал до десяти и произнес совсем другим тоном: — Прошу прощения, доктор, у меня был тяжелый день. Вы не представляете, что это такое: разговаривать с людьми, помешанными на науке. Никогда не думал…

Он не нашел нужного слова, сел наконец в предложенное ему кресло, расслабился и без внутреннего сопротивления встретил реплику Бернса:

— Так ведь и мои коллеги никогда не разговаривали с человеком, помешанным на преступлениях…

— Я не…

— И они не… Уверяю вас. Так что там с доктором Гамовым? Я слышал о трагическом случае, но, если этим занимается уголовная полиция и детектив спрашивает, где я был в момент смерти Николаса, значит, вы предполагаете… — Бернс помедлил, ему очень не хотелось произносить слово, но синонимов он искать не стал и закончил: — Николаса убили?

— Я вижу бутылку «Спрайта» на подоконнике, — проговорил детектив, вспомнив только сейчас, что не ел и не пил с десяти утра.

Бернс поднялся, налил напиток в одноразовый стаканчик, достав его из нижнего ящика стола, налил и себе в большую фаянсовую чашку с изображением формулы, показавшейся Сильвербергу недоступной для понимания, а на самом деле самой простой из всех формул квантовой физики: это было всего лишь уравнение Шредингера.

— Можно еще?

— Конечно. Хотите кофе?

Сильверберг подумал, что кофе хорош был бы после ужина, и покачал головой. Раздражение, вздувшееся до непомерных размеров после бессмысленных разговоров с физиками, растворилось в «спрайте», и детектив доверительно произнес:

— Я ничего не имею ни против вас, доктор Бернс, ни против ваших коллег. Но я обязан задать определенные вопросы, даже если они не имеют смысла.

— Так это правда, что Николаса убили?

— Есть такая версия. Есть другая: несчастный случай. Есть третья: самоубийство. Все три — чушь. А других нет.

Бернс молча ждал продолжения, глядя на детектива участливо и печально.

— Тело обнаружили вчера вечером, в половине восьмого. Вы знаете, конечно, что доктор Гамов не вышел вчера на работу, не отвечал на звонки и на электронную почту?

— Не знал. — Физик смотрел на детектива без смущения и не собирался продолжить фразу.

— Но ваши кабинеты рядом, вы не могли не обратить внимания, что доктор Гамов отсутствовал.

— Я не обратил внимания, — спокойно произнес Бернс. — Вряд ли я услышал бы, если бы в коридоре взорвали бомбу. Нет, пожалуй, бомбу я все-таки услышал бы, но… Короче, детектив, вечером в воскресенье я неожиданно понял, как решить проблему Джейсона-Кригера, ночью в голову пришла конкретная идея… я постарался ее запомнить, а вчера весь день только этим и занимался. Закончил под вечер и ушел домой.

— Когда?

— Видимо, часов в семь. Когда я вернулся, Грета сказала, что начался ее любимый сериал и возьми, мол, ужин сам. Да, это было в начале восьмого… Я удовлетворил ваш интерес, детектив?

Сильверберг не ответил.

— Может, вы все-таки скажете, что произошло с Николасом?

— А вы не знаете? На факультете с утра полиция…

— Предпочитаю надежную информацию, а не слухи, — чопорно произнес Бернс.

— Ну да. Надежную. Пока можно быть уверенным в следующем. В половине восьмого… как раз когда вы ужинали, доктор Бернс… дверь в квартиру доктора Гамова вскрыли.

— Почему? Я тоже, бывало, не выходил на работу, не отвечал на звонки… Когда увлечен проблемой, можешь забыть обо всем на свете.

— Резонный вопрос, доктор. Сосед доктора Гамова…

— Клаус? Он живет в квартире напротив.