Алексей Клёнов: Искатель. 2014. Выпуск №9

— Очень просто, на кухне порезала палец, поэтому, возможно, и запачкала крючок кровью.

— Кровь пытались смыть, но все же экспертам удалось выделить ДНК. Вывод однозначный: на крючке кровь Жака Форси. Как она попала на крючок, который находился в вашей сумке?

— Понятия не имею.

— Вместе с крючком в сумке лежал клубок коричневой пряжи. Идентичная пряжа найдена около скамьи, где сидел месье Жак, и на ней выделен химический состав металла, именно из него сделан тот самый крючок. Кстати, крючок, изъятый из вашей сумки, довольно длинный, с другого края заострен и может быть использован как спица. Именно с этой заостренной стороны крючка больше следов крови Жака Форси.

— Наверное, кто-то выкрал мой крючок, потом снова подложил, чтобы очернить меня.

— Допустим. Кто, мадам, по вашему мнению, коварный убийца?

— Ну, уж и коварный, хотя в уме ему не откажешь, верно, комиссар?

— Несомненно, но почему ему, это может быть и она, как вы думаете?

— Разве я в состоянии думать о таких сложных делах?

— Ну, мадам, не скромничайте, тем более с такой фамилией, а, мадам Версаль. Кстати, зачем вы поменяли свою фамилию на столь помпезный псевдоним?

— Это моя фамилия.

— Ну, что вы. Ваша фамилия, которая досталась от родителей, была Дюфюр. Ваше настоящее имя — Бернадет Дюфюр. На мой взгляд, Митарра [8] Митарра — означает дикий. Версаль — имя и фамилия не сочетаются. Хотя, судя по тому, что нам стало известно, прозвище Митарра, которое дали вам соседи, отвечало нраву девочки, которую они знали.

— Ну и что? Имя менять законом не запрещено!

— О да, конечно, а вот воровать и тем более убивать…

— Что воровать?

— Сущая безделица, мадам Митарра, крючок вязальный, тот самый.

— Это мой!

— Утверждаете убедительно. А не припомните, как он к вам попал, ведь таких теперь не продают. Крючок сделан из старого и прочного металла. Как и когда, не знаете?

— Этот крючок мне подарил отец много лет назад. Где он взял его, не знаю.

— Наверное, так же, как не знаете, где ваш отец. Я сказал, что фамилия вам досталась от родителей, я оговорился — вернее, от родительницы. Отца у вас не было, как и потом у ваших младших братика и сестренки.

— Это ничего не значит. Отец нашел меня незадолго перед моим отъездом в Париж.

— Допустим. Почти перед отъездом сгорел дом, где вы жили. Среди пепелища найдены трупы вашей матери, сестры и брата. По утверждению местной жандармерии, мадам Синдриллон Дюфюр, то есть ваша мать, сильно пила и почти не работала. Вам, тогда подростку, приходилось искать хотя бы временный заработок, чтобы выжить самой и прокормить семью, что, мягко говоря, не приводило вас в восторг. До сих пор бывшие соседи помнят, как вы ругались с матерью, перепадало и малолетним братишке и сестренке, забота о которых свалилась на вас. По версии жандармерии, хотя и не вполне доказанной, был поджог, и даже предполагали, кто поджигатель. Но версия настолько чудовищная, что сами жандармы боялись в нее поверить, а для подтверждения улик оказалось… впрочем, вам известно все лучше, чем мне.

— Что мне известно? Я сама едва уцелела…

— Жители деревни приютили вас.

— Приютили! Каждый отфутболивал меня на второй же день, приходилось кочевать из дома в дом.

— Да, мне известно. И тем не менее, ваши земляки предоставили вам и кров и стол. На совете деревни они договорились, что каждая семья предоставит в ваше распоряжение удобный ночлег и еду на сутки, на следующий день вы должны были переходить к другой семье. Они опасались, что их жилища тоже сгорят… И вы перебрались в Париж. Несколько лет трудились на разных работах, в основном тяжелых, куда парижан не заманишь, лишь эмигранты соглашаются, из-за безвыходного положения, и выходцы из провинции, у кого нет поддержки родственников или знакомых или отсутствует профессия, на которую в мегаполисе есть спрос. И вот наконец вам повезло. Вы устроились в семью Лефебвр…

— По-вашему, быть служанкой — это везение?!

— Для кого-то, мадам, бывает именно так, тем более если в такую семью как… А вы похитили у мадам Шанталь Лефебвр крючок. Она его опознала.

— Везение! Около четырех лет я горбатилась на эту семейку! Народу прорва! Дети подростки, дети женатые, внуки! За всеми убери, принеси, помой, постирай, погладь! И в конце концов мадам Шанталь пожаловалась, что я взяла у нее вязальный крючок! А доказать, что именно я взяла, она может? Она где-то потеряла, а я виновата!

— Мадам Митарра, крючок, который якобы подарил вам отец, из металла, выплавленного далеко от Франции и нашего времени… Сталь, из которой он выточен, выплавлена в России, тогда Советском Союзе, в тридцати или сорока километрах от Москвы еще до Второй мировой войны. Дедушка мадам Шанталь воевал на советско-германском фронте в 1943–1945 годах в истребительном авиационном полку «Нормандия — Неман». Воевали они вместе с русскими. На память о том времени взял с собой осколок русской авиабомбы из сталистого чугуна. Потом Лорентин Фурньер, так звали дедушку мадам Шанталь, решил дать осколку бомбы мирную жизнь, по его просьбе выточили два крючка-спицы, которые он подарил жене. Один крючок за столько лет затерялся, а второй мадам Шанталь хранила как семейную реликвию, ведь именно так она объясняла свой отказ продать его вам. Крючок, что находился в вашей сумке, и есть тот, памятный — химический анализ подтвердил. Этот крючок, как я уже говорил, в ваших руках стал снова орудием убийства. Повторяю прежний вопрос: за что вы убили Жака Форси?