Алексей Клёнов: Искатель. 2014. Выпуск №9

— С удовольствием, месье Жюль.

Клотильда ощущала пустоту, которая возникла после смерти Жака. Все вокруг у нее вызывали недоумение, разве можно жить как прежде после того, как Жака не стало?! Разве можно беззаботно смеяться, да и вообще до смеха ли, когда Жака нет?! Все вокруг будто делают вид, что ничего не произошло. Счастливые люди! Они счастливы в неведении, а вот Клотильде известно, что Жака в этом мире нет. Как страшно и пусто после этих слов. Как страшно и пусто продолжать жить в одиночестве. Да, именно так, потому что все люди, что движутся по всей земле, — это лишь фон, безучастный к ее горю. Оказывается, что пережить любимого — это тяжелейшее испытание. Как его вынести? Где собрать силы? Когда никто и ничто больше не нужны? Даже чувство ответственности и заботы к Туссену померкли и стали казаться малозначительными по сравнению с потерей Жака. Больше никогда они не встретятся! Не обнимут друг друга! Клотильде больше не видеть сияющих или грустных глаз Жака! Все! Больше никогда… если только там, на том свете… И Клотильда просила Жака, чтобы он приснился ей, хотя бы во сне увидеться. И Жак стал сниться, изредка и обычно в толпе, будто не замечает Клотильду, потом взглянет, улыбнется. Она обрадуется, пытается пробиться к нему… Где же Жак? Клотильда не находит. Просыпается с двояким чувством, довольная, что увидела Жака, обменялись взглядами, и грустная, что опять потеряла. Вздыхает, понимая, что ей туда, к нему, еще рано.

Внезапные, как показалось Клотильде, проблемы со здоровьем Туссена заставили ее мобилизовать терпение, стойкость и самообладание, а также вынырнуть из колодца, наполненного горечью утраты, и вернуться к прежним обязанностям заботливой и предупредительной жены. Туссен стал плохо видеть и, соответственно, ориентироваться в пространстве, даже в своей мастерской. Клотильда отвезла Туссена к офтальмологу. Осмотр ситуацию не прояснил. Никаких повреждений обнаружено не было, и, по мнению доктора, с такими глазами пациент должен видеть совершенно нормально, а не то, что тот описывает. Посоветовал лечь в клинику на обследование.

«Что за уродливый узкий шкаф принесли? — думал Тостивен, обратив взор к входной двери свой палаты. — О, он на колесиках, так плавно передвигают его, а кто — и не видать. Наверное, к окну поставят, за моей кроватью?.. — Художник почувствовал, что чья-то рука гладит его по голове. — Пахнет Клотильдой».

— Дорогая, я и не заметил, как ты вошла. — Тостивену надоело лежать, он приподнялся, сел и оперся спиной о подушку, которую поспешно приподняла жена к спинке кровати, чтобы ему было удобнее.

— Как ты, милый?

— Если честно, то не очень. Голова кружится, и все вокруг как-то зыбко, предметы меняют форму, как и когда им вздумается. Да и вообще как-то нехорошо, но объяснить затрудняюсь.

Клотильда задумалась и машинально гладила его волосы, поредевшие за последние годы.

— Не мешает?

— Нет-нет, дорогая, напротив, приятно, продолжай, пожалуйста. Что за погода, расскажи, я что-то не разберу.

— Шел дождь, но сейчас уже закончился. Ветер с Атлантики сменился на северный, явно холодает, надеюсь, до морозов еще далеко. Листьев осталось на деревьях совсем мало, все на земле и тротуарах, от длительного дождя потемнели и побурели. Пахнет поздней осенью. Скоро зима, совсем скоро. В Нормандии, говорят, уже шел мокрый снег, но быстро растаял. Возможно, через день-другой и к нам дойдет северный циклон со снегом. И тоже скоро растает…

Клотильда прислушалась, Тостивен заснул, но, судя по дыханию, сон странный. Клотильда разыскала лечащего врача, попросила сходить в палату к мужу.

— Он не спит, — сказал врач, — ваш муж, мадам, без сознания…

Двое в комнате без окон, но с зеркалом, через которое из соседнего помещения наблюдает инспектор Фрежюс, готовый прийти на помощь патрону, потому что от задержанной можно ожидать всякого, то есть ничего хорошего. За столом, друг напротив друга, Луи Вермандуа и мадам Версаль, которая впилась в комиссара таким ненавидящим взглядом, будто задалась целью пронзить насмерть или испепелить.

— Как вы смели меня арестовать? — женщина процедила сквозь зубы.

— У меня работа такая. К тому же не арестовали, а задержали. Может, уже скажете, почему вы убили Жака Форси?

— Я не обязана отвечать на этот бред.

— Даже так… Тогда объясните, почему на одном из ваших вязальных крючков обнаружены следы крови?