Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

Архивариус понимающе кивнул и, отходя, заметил:

— Здесь есть о чем задуматься, — и он указал на стеллажи с уголовными делами. — Но если все принимать близко к сердцу, то можно свихнуться.

— Да, это так, Захарыч, — кивнул Ярцев и вышел в туалет.

Умывшись холодной водой, он привел себя в порядок и вернулся к уголовному делу.

Листая страницы дела, искал протоколы допроса Баранова, в конце которых была запись — прочитано лично, с моих слов записано верно. Подпись.

Таких записей набралось с десяток только в первом томе. Во втором и искать не стал. Почерк этих записей и отдаленно не походил на почерк «визитки», оставленной на месте убийства судьи Алферова. Вздохнув, полковник прекратил бесполезное занятие.

Вот на глаза попалось Заключение судебно-психиатрической экспертизы обвиняемого. В тексте выделено прописным шрифтом — СКЛОНЕН СИМУЛИРОВАТЬ ПСИХИЧЕСКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ. В конце вывод комиссии — ВМЕНЯЕМ.

Подумал: «Зря трачу время. Прав был следователь Логинов».

Тем не менее на всякий случай стал переписывать в блокнот фамилии участников процесса по делу — сотрудников полиции, следователя, работников прокуратуры и суда, свидетелей обвинения Баранова А. М. На это ушло немало времени. Полковник и сам себе не смог бы ответить, зачем он это делает. Ведь Бес убит. Неужели он может воскреснуть из мертвых? И поймал себя на неприятной мысли: «А может, у меня у самого крыша поехала от всей этой уголовщины?»

Сдав дело в архив, он забрал свое удостоверение, попрощался с Захарычем, с удовольствием вышел на свежий воздух и сел на ближайшую скамейку.

День выдался солнечным, тихим и теплым. Мимо, шурша ногами по желто-красному ковру опавших листьев, проходили люди. Кто спешил, а кто прогуливался неторопливо. Вот откуда-то взялась группа школьников младших классов и с визгом устроила кучу малу, потом стали обсыпать друг друга сухой листвой, затем стремительно, как и появились, куда-то исчезли. На рябинах сидели хохлатые свиристели и усердно клевали красные, как кровь, ягоды. Жизнь шла своим чередом.

Михаил Яковлевич, привыкший, по обыкновению, перепроверять полученную информацию (пусть она была получена даже из самого надежного источника), решил позвонить начальнику колонии, где содержался Бес.

Набрав на мобильном телефоне нужный номер, он быстро связался с подполковником Зыковым.

— Семен Иванович? Здравствуйте! Вас беспокоит полковник Ярцев из Новосибирского городского УВД. Мне хотелось бы уточнить информацию по поводу заключенного Баранова по кличке Бес, который содержался у вас.

— Здравствуйте! — ответил густой бас. — Это Михаил Яковлевич?

— Да.

— Я в курсе вашего вопроса. Мне сегодня звонил Юрий Юрьевич. Я вам повторю, что говорил и Воробьеву. Александр Баранов по кличке Бес застрелен часовым неделю назад во время попытки побега. Так что этот человек больше никого не побеспокоит. Если вам нужен официальный ответ, то сделайте запрос по всей форме. С ответом не задержу.

— Нет, не нужно, Семен Иванович, — вздохнул Ярцев, — мне достаточно вашего слова. Спасибо! До свидания.

Выключив мобильный телефон, Ярцев направился к своей «Волге», припаркованной за углом здания облсуда. Садясь в машину, предложил водителю:

— Сережа, время обеденное, так что давай заедем в ближайшее кафе, перекусим, а после этого поедем в прокуратуру Железнодорожного района.

— Но у меня с собой нет денег, товарищ полковник. Я бутерброды беру на работу.

— Не дело всухомятку питаться. Так желудок недолго испортить. В молодости бывает незаметно, а потом скажется. Поехали. Похлебаем чего-нибудь горяченького. А денежный вопрос пусть тебя не беспокоит. Я приглашаю.

Возле кабинета следователя Логинова люди. На лицах скорбь, у некоторых на глазах слезы. Не такая уж редкая картина в любой прокуратуре или отделе милиции.

Дверь кабинета открылась, и вышедший Станислав Геннадьевич позвал:

— Шмаков Григорий, зайди.

Но, увидев полковника Ярцева, следователь остановил высокого угрюмого парня.

— Подожди, Шмаков.

Поздоровавшись за руку с полковником, Логинов пропустил его в кабинет, прикрыл за собой дверь и быстро прошел за свой стол.

— Располагайся, Михаил Яковлевич. Рад тебя видеть.

— Взаимно. — Ярцев снял фуражку, положил ее на край следовательского стола и поправил пятерней густые волосы. — Вижу — не вовремя?

— А днем у меня всегда дел по ноздри и выше. Сейчас вот суицидом занимаюсь. Один совсем еще молодой семнадцатилетний парень обкурился травки и спрыгнул с балкона девятого этажа. Разбился в лепешку. Я уже очумел от этих наркоманов. Более половины дел со смертельным исходом связаны с наркотиками: то передоза, то суицид, а то разбой или грабеж. Деньги-то на дозу надо где-то добывать. Куда катимся — не знаю. Какие у тебя новости? По выражению лица вижу, что не очень веселые.