Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

— Ищите сколь угодно.

Ярцев приказал участковому пригласить понятых, и вскоре начался тщательный обыск.

Сначала осмотрели внутри дома — кухню и четыре комнаты с многочисленными антресолями и полочками, за деревянными затейливыми кружевами стен и карнизов, в подполе и подвале, на чердаке, в кладовке и нишах, на веранде и под ней, в кирпичном сарае и под досками его пола. Но нигде ничего подозрительного не было обнаружено. После этого участковый и майор Родионов стали проверять металлическими щупами огород.

Постояв в раздумье у сосны, Ярцев, следуя шестому чувству, зашел в пустой дом, сел в кухне на стул и задумался. Наступал тот момент, когда сотрудники полиции должны будут признать свою ошибку и извиниться перед хозяйкой дома за причиненное беспокойство. Что ж, бывают и неудачи в работе.

Неожиданно до его слуха дошел еле уловимый звук — будто в глубине пещеры ударили молотком по наковальне. Звук этот послышался со стороны подпола, который находился в смежной с кухней комнате. Там он уже все осмотрел. Кроме старого тряпья, двух пустых бочек и разобранной металлической старомодной кровати в подполе ничего не было.

Прислушался. Звук не повторился. Может, почудилось? Но Михаил Яковлевич привык верить своим чувствам и проверять их. Он тихо прошел в комнату и встал на крышку подпола. Вновь прислушался. Тишина. Нажал на кнопку возле дверного косяка. Крышка при слабом гуде электромотора заскользила вниз, открывая темный провал.

Когда крышка подпола коснулась цементного пола, Ярцев включил электрический фонарик и, пригнувшись, сделал шаг вперед, намереваясь тщательно осмотреть подернутую плесенью кирпичную кладку подпола, от которой несло затхлой сыростью.

Вдруг он наступил на что-то скользкое и, потеряв равновесие, упал на спину, больно ударившись поясницей об острую половинку кирпича. При падении ударил рукой по кнопке на стене, и крышка ушла вверх, закрыв его в подполе, как в мышеловке. Фонарь при этом отлетел в сторону и погас. Разница с мышеловкой была лишь в том, что из подпола он мог выбраться, стоило лишь стаскать кнопочку и нажать на нее. Но в первое время было не до кнопочки. Ударился он поясницей не на шутку.

Нащупав в темноте стопку кирпичей, полковник сел на нее, чтобы перевести дух. Помассировав ушибленную поясницу, он прогнулся в спине и навалился на стену. И тут произошло невероятное. Часть стены, на которую он навалился, вдруг бесшумно подалась назад, повернулась, будто на шарнирах, и Ярцев упал куда-то вниз, перевернувшись через голову. Не успев сообразить, что с ним произошло, куда он свалился, полковник получил сильный удар в голову твердым тупым предметом.

Уходящее сознание отметило лишь некоторые детали: яркий электрический свет помещения, перед самым лицом лакированные туфли на ногах какого-то мужчины с молотком в руке.

Очнулся Михаил Яковлевич минут через пять. Сначала полежал с закрытыми глазами, стараясь понять, что с ним такое случилось и где он. Голову мучительно ломило, словно ее зажали в столярную струбцину, во рту пересохло. Ужасно хотелось пить. По левой щеке расплывалось что-то липкое. Он невольно застонал и открыл глаза. Над ним с «Макаровым» в руке стоял… Резаный, которого он сразу узнал по физиономии.

— Ну и живуч же ты, Козырной! — покачал головой Резаный и, отойдя метров на пять, устроился в мягком кресле возле круглого стола. — Не думал, что очухаешься. Крепко я тебя приговорил, но, видно, вскользь попал. Извиняй, второй раз умирать придется. Живым оставить не могу. Слишком много знаешь.

Ярцев ничего не ответил. Не было сил. Только чуть приподнял голову и осмотрелся. Логово Резаного представляло собой довольно просторное помещение, смесь кухни и комнаты. Стены задрапированы тканью персикового цвета, дорогая мебель, яркий свет многочисленных светильников, дорогой ворсистый ковер на полу, заглушающий шаги, у стены бар с дорогими коньяками и винами. Нигде ни окошечка, однако воздух свежий — слышен еле уловимый шепот работающего кондиционера.

— Как тебе моя пещера? — осклабился Резаный, постукивая стволом «Макарова» по ладони.

Не услышав ответа, он нахмурился и презрительно бросил:

— У меня нет особого желания разговаривать с тобой, легавый. Немало ты мне крови попортил. Уж больно ты, мент, настырный. Пора тебе в мир иной отправляться, а мне линять из Новосибирска. Надеюсь, не скоро свидимся. — И он прицелился в голову полковника. Но вдруг передумал и опустил пистолет.