Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

— Простите меня за то, что я вас растревожил, — сказал Ярцев и, сев рядом, обнял директора за плечи. — Простите, Маргарита Семеновна. Я вас хорошо понимаю. Для вас каждый ребенок как родной. Но у меня к вам одна просьба.

— Какая, Михаил Яковлевич?

— Не могли бы вы пригласить Вадика?

— Вадика? Зачем?

— У меня к нему серьезное предложение.

Маргарита Семеновна медленно поднялась со стула, не спуская широко открытых глаз с полковника.

— Я догадываюсь, какое, — тихо сказала она и часто заморгала.

— Вы правильно догадались. Я хочу усыновить Вадика.

— Михаил Яковлевич, вы хорошо подумали? Назад дороги не будет. Вадик только об этом и мечтает.

— Вы уверены, что он мне не откажет?

— Теперь я могу сказать ту фразу, которую мне по секрету сказал Вадик. Он сказал, что ему хочется, чтобы у него был такой папа, как полковник дядя Миша.

— Он мне говорил такие слова, — севшим вдруг голосом ответил полковник. — Я их хорошо помню.

— А как к этому отнесется ваша супруга?

— Это наше общее решение.

— Хорошо. Подождите, — тихо вымолвила Маргарита Семеновна, торопливо направляясь к двери. На губах ее зародилась чуть приметная улыбка.

Михаил Яковлевич с волнением ждал.

Через некоторое время Маргарита Семеновна привела в кабинет худенького черноволосого мальчишку в клетчатой рубашонке и вылинявших, но еще крепких джинсовых брючках. В распахнутых больших серых глазах Вадика, устремленных на Михаила Яковлевича, можно было прочесть боль от пережитого, грусть, тревогу и ожидание чего-то светлого, перемены к лучшему.

Директор, стараясь говорить спокойно, что ей явно удавалось с трудом, обратилась к Ярцеву:

— Михаил Яковлевич, я сказала Вадику, что вы хотите поговорить с ним и больше ничего не сказала. Я вас оставлю на некоторое время вдвоем, мне нужно по делам. — И, круто развернувшись, она поспешила удалиться.

— Вадик, ты меня помнишь? — спросил Ярцев сорвавшимся от волнения голосом.

Вадик ничего не ответил, опустил глаза и утвердительно кивнул.

Сдерживая наплывающие на глаза слезы, полковник тихо спросил:

— Вадик, ты хочешь стать моим сыном и жить вместе?

Не поднимая глаз, Вадик опять ничего не ответил и только головкой кивнул в знак согласия.

— Значит, мы договорились? — совсем осипшим голосом произнес Михаил Яковлевич и присел на корточки возле мальчишки.

Вадик, не поднимая головы, вновь утвердительно кивнул и, вдруг сорвавшись с места, бросился к полковнику и прижался к его груди.

— Я ждал, что ты за мной придешь, — тихо прошептал он.

У полковника не хватило сил что-либо ответить ребенку. Он осторожно прижал к себе хрупкое тельце Вадика, и скупые слезы сами собой побежали по его щекам. Вот несколько горячих капель упало на шею Вадику, и он с тревогой спросил:

— Ты плачешь? Почему?

— Это от радости, сынок, — прерывистым шепотом ответил Михаил Яковлевич. — Не обращай внимания. Бывает, что и полковники полиции плачут…

Ночь выдалась прохладной. На редких лужицах обозначился тонкий ледок. Октябрь все же.

К часу ночи лучшие силы городского управления полиции блокировали ночной клуб «Пиковая дама». Но блокировали так, что посетители, желавшие войти в это заведение азарта, обмана и разврата, не могли заметить присутствия работников правопорядка.

В клубе были освещены все окна, оттуда доносилась громоподобная музыка, за плотными шторами дергались тени танцующих.

Полковник Ярцев, руководивший операцией, подозвал к себе капитана Захарова, возглавлявшего ударное подразделение ОМОНа.

— Василий Ильич, хочу напомнить: при штурме постарайтесь сработать аккуратно, без жертв. Не дайте охране клуба хоть раз выстрелить. Главная задача — задержать с поличным продавцов наркотиков и покупателей. Нет сомнения, что сделка будет происходить в кабинете директора Изольды Хасановны. После того как прибудет машина с товаром, отсчитывай пять минут — и вперед. Никому не курить и не разговаривать. Притаитесь, как мыши, почуявшие кошку.

— Все будет сделано в лучшем виде, товарищ Полковник, — заверил капитан. — Ребята у нас прошли огонь, воду и медные трубы, не одну «малину» брали, а в Чечне бандитские группировки уничтожали.

Ярцев кивнул и отпустил капитана.

Еще минут двадцать снаружи клуба стояла тишина.

Но вот из-за поворота вынырнул джип с зажженными подфарниками и, подъехав к металлическим воротам, замигал фарами, но сигналить не стал. Через минуту ворота отъехали в сторону, и машина исчезла в темном дворе клуба. Ворота закрылись.