У Макарова все внутри так и оборвалось. Он почувствовал тошнотворный запах крови. Чтобы как-то сбить это ощущение, он залпом допил свое пиво.
— Что вы имеете в виду? — Макаров едва шевелил губами.
— Сам знаешь — что, — подмигнул карлик.
Девушка-мертвец снова погладила Макарова по щеке.
— Хотите, я исполню что-нибудь лично для вас? — предложила она.
— Да! Да! — с благодарностью ухватился за это предложение Макаров. — Спойте, пожалуйста, «Экспресс «Забвение»». Знаете такую песенку?
— Такой песенки я не знаю, — ответила девушка, и в ее карих глазах вновь зажглись похотливые огоньки. — Но для вас я ее спою.
Покачивая бедрами, она направилась к эстраде.
Саксофонист вскинул саксофон. Гитарист врубил усилитель. Пианист плюхнулся на вертящийся табурет… Девушка-мертвец запела хриплым голосом, наполненным до краев сладкой горечью:
Экспресс «Забвение» пронизывает ночь.
Забытый попугай в забытой клетке
«Бр-разилия», — кричит.
Забытая дымится сигаретка,
Забытый чай на столике стоит.
А рядом в зеркалах Забыты чьи-то лица…
Забыто все, что можно позабыть.
«Экспресс «Забвение» несется по равнине.
Проносятся забытые века,
Забытая течет река —
В забытые пустыни…
Звучит мелодия, забытая давно.
Лежит любовь забытая на полке.
Забытые несутся за экспрессом волки.
Забытый я гляжу на них в окно.
Все это так похоже на забытое кино.
В нем тоже шел экспресс с названием «Забвенье»,
И так же попугай в забытой клетке
Кричал: «Бр-разилия»…
Пошло долгое соло саксофона… Напротив Макарова сидела маленькая девочка и ела мороженое. Макаров тряхнул головой. Видение исчезло.
— Что, воображение пошаливает? — понимающе усмехнулась Фанни.
«Откуда она знает?» — поразился Макаров.
— Я чувствую, — сказала Фанни. — Я все чувствую. Как кошка.
— Ненавижу кошек, — злобно пропищал карлик. — Мерзкие твари.
И тут вдруг в зале неизвестно откуда появился огромный черный дог. Страшно зарычав, он бросился на Фанни. Она словно бы ждала этого. Раздался выстрел. Собака упала замертво. Из простреленной головы потекла кровь.
Саксофонист, перестав играть, соскочил с эстрады и подбежал к убитому догу. Присев на корточки, он бережно положил собачью голову себе на колени.
— Ты! — выплюнул саксофонист в сторону Фанни. — Ты!..
— Очень сожалею, — холодно произнесла Фанни, убирая пистолет в сумочку. — Сколько я вам должна?
— Я не продаю друзей, — с нехорошей усмешкой ответа саксофонист. — Тем более — мертвых.
Лысый карлик, схватив убитого пса за задние лапы, поволок его в посудомойку. По зеркальному полу тянулся кровавый след. Танцы возобновились, будто ничего и не произошло.
Зал сотрясали звуки музыки. Крутились блестящие шары под потолком.
— Этого они мне никогда не простят, — прошептала Фанни.
Макаров услышал.
— Кто не простит? — спросил он.
Фанни не ответила.
За дверями посудомойки образовался какой-то сгусток опасности. Макаров ощущал его как гнойный нарыв, который вот-вот прорвется…
— По-моему, нам пора сваливать, — тревожно сказал Макаров.
К столику с решительным видом приближалась барменша-гермафродитка.
— Послушай, мужик, — грубо схватила она Макарова за отвороты пиджака. — Ты дал фальшивую купюру. Пойдем разберемся.
— Какую еще купюру?! Я даже к бару не подходил!.. — Макаров попытался вырваться из цепких рук барменши. Но не тут-то было.
В зале тем временем появились крепкие ребята.
Нельзя было терять ни секунды.
Макаров вскочил, роняя стул, и резко ударил барменшу ногой в пах.
— Бежим! — крикнул он Фанни.
И они выскочили в дождливую ночь.
V
Ночь поглотила их без остатка. Они растворились в густой смеси тьмы и тумана. И те, кто выбежал вслед за ними, растерянно замерли у входа, напряженно вглядываясь в непроницаемую стену мрака…
А женщина-кошка и старый писатель брели по кривым улочкам, не видя себя и друг друга. И только нудный дождь, оседая на лицах моросью, косвенно давал им понять, что они все еще существуют на этом свете.
Фанни и Макаров шли молча, словно были тысячу лет знакомы и обо всем давным-давно переговорено.
— О чем вы думаете? — немного погодя все же спросил Макаров.
— Ни о чем, — призналась Фанни. — Я вообще редко думаю. Я живу инстинктами.
Они опять замолчали. В рваном просвете туч показалась желтая луна. Рядом с ней мерцали далекие звезды. Из редеющего тумана стали выплывать странные металлические конструкции, похожие на доисторических животных, ветхие дома, ржавые вагоны старинных электричек с выбитыми стеклами; рядом с вагонами в одну кучу были свалены телефонные будки — тоже старинные, ржавые, и тоже без стекол… Вдалеке закричала невидимая птица. А где-то совсем близко ударил колокол, и его незатухающий гул надолго повис в сыром воздухе ночи.
Читать дальше