Наталья Ветрова - Миллионы вероятных шагов

Вот и сейчас он задумчиво рассматривал чёрную стену, на которой недавно вывел начало своих перемен – «Вероятность?». Слово привлекало к себе вновь и вновь, обещая покой и безмятежность, как только найдётся ответ.

Возле колонны внезапно задрожал пол. Снизу стало появляться серое плотное облако, которое увеличивалось и росло, пока не достигло размера человеческого роста. Образовав густую пелену, похожую на кокон, оно вдруг стало рассеиваться, обозначив очертания высокой фигуры. Ещё несколько секунд серый туман слегка вздрагивал, растворяясь в комнате, пока не исчез совсем.

– Не думал, что это ты – не меняя позы, и даже не шелохнувшись, равнодушно вымолвил Михвелс.

Он лишь на секунду скользнул взглядом по высокой мужской фигуре, оставшейся на месте тумана, и снова стал разглядывать выведенное на стене слово.

Фле́окс улыбнулся, проследив за взглядом друга.

– Неужели ещё у кого-то появился доступ к твоей лаборатории? Думал, только я имею право заходить в это святилище.

Михвелс пожал плечами, нехотя оторвавшись от созерцания вопроса.

– В последнее время всё нестабильно. Боюсь, доступ сюда будет разрешён ещё некоторым лицам. И скажу тебе – меня это очень напрягает.

В узких, оранжевых глазах Флеокса мелькнуло удивление.

– Что ты имеешь в виду? Ведь это секретная лаборатория. О ком ты говоришь?

– Именно о ком ты подумал. Становится неспокойно. Мои исследования привлекают слишком пристальное внимание. Это печально. Я не могу думать о необходимом. Мысли постоянно и настойчиво вращаются около наших правителей.

Михвелс раздраженно провёл рукой по тёмно-серым коротким волосам, растрепав их. Он знал, что невозможно ничего изменить, и это жутко злило.

– Может, ты ошибаешься?

Флеокс медленно подошёл к одному из вращающихся столов. Пробирки мелькали на нём быстро и проворно, сливаясь перед глазами в цветное пятно.

– Знаешь, на нашей планете всегда было неспокойно. Менялись правящие династии, происходили народные возмущения. Мы многое испытали за последнюю тысячу лет. Но сейчас, думаю, ты ошибаешься. Мо́виган – достойный правитель Ивило́на. Он мудрый, справедливый человек. И он заинтересован в твоих исследованиях, потому что уверен в необходимости изучения мира.

Флеокс замолчал. Его рука коснулась белого дыма, который поднимался над столом. Тонкая струя рассеивалась сквозь пальцы, слегка обжигая их и оставляя на жёлтой коже красный след. Повернувшись к другу, Флеокс добавил.

– К тому же, если помнишь, именно Мовиган простил ваш народ.

Эти слова были ошибкой. Михвелс вздрогнул, словно его ударили. Белое лицо стало ещё бледнее, а в карих глазах вспыхнул зловещий огонь.

– Простил нас?! – грозно воскликнул он, сжимая кулаки – Ты понимаешь, что говоришь?! Брумнты никогда не были предателями! Нас не за что прощать!!! Из-за таких, как Мовиган, мы провели столетия в бегах!!! Нас убивали, проклинали, преследовали по всей планете! Нас хотели уничтожить – всех, до единого, только потому, что мы многое знали! И ты мне говоришь, что он нас простил?! Да я ненавижу их всех, кто называет себя правителями!

Михвелс резко замолчал. Звенящая тишина пронзала воздух, смешиваясь с запахом сирени, дыма и едкого тумана. То, что он сказал – равносильно самоубийству. Говорить о правящей династии в таком тоне – значило распрощаться с жизнью в считанные часы. И то, что в порыве несдержанности Михвелс забылся, наполнило душу смятением и тревогой. Не было легче даже от того, что свидетель пламенной речи был другом.

Флеокс и в самом деле смутился, совершенно не ожидая столь бурной реакции на свои слова. Будь он расчётливым человеком – тотчас бы отправился к Мовигану и сообщил о бунтовщике. Но он был другом, и сделал то, что, наверное, считал правильным – попытался разрядить обстановку нелепой шуткой.

– Услышал бы Мовиган – лопнул от злости. А ты ненавидишь даже Герли́нну? Мне казалось, она тебе нравится.

Михвелс тяжело дышал. За эти несколько секунд тишины, он слишком чётко осознал свою чудовищную ошибку. Все исследования и свою цель он только что поставил на грань уничтожения. Какая глупость. Непростительная опрометчивость. Но такие уж все брумнты – вспыльчивые и несдержанные. Поэтому когда Флеокс попытался сгладить ситуацию, напомнив о девушке – чувство полного смятения лишило дара речи.

– Герлинна?.. Нет… конечно, я не испытываю к ней ненависти…

Михвелс шумно вздохнул, чуть дрожащей рукой вытерев пот со лба. Он только сейчас ощутил невероятный озноб.