Дмитрий Даль - Поймать молнию

Бутерброд у него был с собой, аккуратно упакованный в пластиковый контейнер. Вообще-то бутербродов было три, но два он съел на борту корабля.

Жевать всухомятку не хотелось, поэтому Дамир направился на поиски кофейни. Он мог бы сэкономить и попить кофе, когда доберется до Маратова. Но ему так хотелось продлить первое чувство свободы. Ведь долгое время он постоянно находился под всепоглощающей опекой дяди, теперь же был предоставлен самому себе. Начало взрослой жизни в мире, полном возможностей.

Прошло уже три месяца, но ему казалось, что это случилось вчера. Еще вчера он защищал диплом на историческом факультете государственного университета в родном Петербурге и встречался с девушкой Катей, которая училась на филологическом и цитировала наизусть Северянина и Маяковского. Он планировал отдохнуть пару месяцев, слетать в Турцию, погреться на песочке и развлечься в ночных клубах. Он считал, что на работу устроиться всегда успеешь, а вот оторваться по полной программе перед суровыми трудовыми буднями просто необходимо. Это такой заряд бодрости, энергии для последующих трудовых подвигов. Родители его поддерживали и финансировали.

Катька отказалась от поездки. У нее после диплома и госов были свои планы. Ее ждали с распростертыми объятиями в аспирантуре, а потом, летом она планировала подзаработать. Ее родной брат Коля владел фирмой по продаже термобелья и давно звал сестру к себе, хотя бы на полставки. Так бы она могла совместить работу и аспирантуру. Катя не хотела терять время даром.

Они договорились, что он слетает на три недели в Турцию, а потом вернется, найдет работу, и они решат, как быть дальше. Но что-то ему подсказывало, что дальше ничего не будет. В последнее время они все больше и больше отдалялись друг от друга. Он чувствовал, что жизнь вокруг его не устраивает. Он не хочет становиться частью серого нечто. Дом, работа, дом, семья, пикник на природе. Бег по кругу в беличьем колесе. Он чувствовал, что создан для чего-то большего. Только вот вопрос для чего?

Катю же все устраивало. Она строила планы на будущее. Сперва аспирантура, потом кандидатская. Монография по творчеству Уайльда и его влиянию на современную культуру. Что-то в таком духе, он не вдавался в подробности. Потом – семья, дети и все как у людей. Ему же хотелось приключений и постоянного восторга в душе. Родись он на несколько столетий раньше, пошел бы служить в мушкетеры или гусары. Но армия в современном виде его не прельщала. Там еще больше бытовухи и серости, чем в реальной жизни. О таких, как он, говорили «мятущаяся душа». Вполне справедливо.

Диплом он защитил на отлично, что неудивительно. Тему выбирал с любовью, хотя и знал, что ничего нового о партизанском движении в Отечественную войну 1812 года сказать не сможет. Изъезженная вдоль и поперек история. Но главное для него был неослабевающий интерес, с которым он копался в материале и писал главу за главой. Получив на руки диплом, покинул стены университета. Тогда он даже не мог представить, что ждет его впереди. Если бы кто-то сказал, что всего через каких-то несколько дней он очнется в теле паренька с такой же фамилией, как у него, на другой планете в эпоху, когда межзвездные перелеты стали такой же обыденной реальностью, как для современников мгновенная переписка по электронной почте, он бы рассмеялся этому фантазеру в лицо.

В той жизни его звали Дмитрием Стрельцовым. В новой у него изменилось только имя. Он стал Дамиром. Как такое возможно? Почему именно он? И главное, почему в новой жизни у него осталась такая же фамилия? Что все это значит? Чем больше он думал, тем больше убеждался, что каким-то немыслимым образом оказался в теле далекого потомка. Быть может, через тысячу лет от его реальности.

Он даже пытался вычислить точный хронометраж, но, как ни корпел в информатории, не мог найти упоминаний о Санкт-Петербурге, двадцать первом веке, о России. Эпоха, когда человечество жило на одной планете и не покидало пределы Солнечной системы, считалась легендарной и содержала лишь отрывочные, зачастую не подтвержденные фактами сведения. Большая часть составляла смелые теории и предположения авторов научных работ по истории «до космической эпохи».

Последнее, что он помнил из прежней жизни: таможня, посадка на самолет, милая стюардесса, предлагающая кофе, а дальше – занавес. Кто знает, что тогда произошло? Быть может, самолет упал и разбился и никто из пассажиров не выжил. Или его «Я» разделилось. Одна часть осталась в двадцать первом веке в теле Дмитрия Стрельцова, другая отправилась в путешествие через пространство и время. Но это уже не важно.