Алексей Корепанов - Копье и кровь

Закрыв люк, Габлер вновь взял унидеск. Немного покопался в нем и извлек гладкий кубик блока определения местонахождения. Конечно, эта операция не превращала его в невидимку, но поиски, в случае чего, могла затруднить. Едва он поставил панельку на место, как унидеск залился трелью. Вероятно, Солтио Шацкий собирался дать ему еще какое-нибудь наставление.

Но это был не Шацкий. В озе возникло узкое лицо риголки Лили Акимжанов.

– Как твои дела? – спросила она.

Крис вспомнил, что вчера, в «Аннушке», дал ей свой номер. Впрочем, она и без этого могла бы найти номер – ведь веронцы просматривали его унидеск и карды.

– Лечу куда хочу, – усмехнулся он, повторив свои вчерашние слова.

– И в стаю лезть не стану, – закончила риголка. – Не передумал?

Габлер посмотрел ей в глаза и сказал:

– Мы летим в разные стороны, Лили.

И понял, что не желает, чтобы она уходила со связи. Говорить, говорить… Но о чем? С хошками все было просто – им разговоры ни к чему, они получали деньги за другое. Единственной женщиной, с которой получилась долгая беседа, была Низа. Там, на бриге, летевшем к Аполлону. А теперь он просто не находил не то что слов – не находил темы. Правда, случается ведь и такое, что хорошо и помолчать вдвоем.

Ему казалось, что Лили тоже не стремится прекращать разговор.

– Мы же не камни, брошенные чьей-то рукой, – сказала она. – И не пули. В любой момент мы можем повернуть в другую сторону.

– Или даже полететь навстречу друг другу, – добавил Габлер.

Зеленые глаза вспыхнули.

– Было бы желание, Кристиан. Удачного полета! – Последняя фраза прозвучала двусмысленно.

Лицо риголки исчезло, но в пространстве озы он словно продолжал видеть два изумрудных пятнышка.

И все-таки ему с ней было не по пути…

Как и с грэндами. Он не собирался возвращаться к ним. Но Шацкий не должен знать об этом. До тех пор, пока он, Габлер, не решит, что же делать дальше. А у него на этот счет было соображений пока не больше, чем коньяка в пустом стакане…

Вероятно, термы, массаж и приятная спокойная музыка все-таки помогли – когда галера, пройдя через саб, оказалась в системе Сильвана, Габлер уже не проверял, открывается или нет дверь каюты, и не помышлял о том, чтобы воспользоваться спасательной шлюпкой. Прежние страхи оставили его, и он теперь больше думал о предстоящем разговоре с кем-то из служителей Триединого.

Ни у трапа, ни в басе, ни в зале космопорта не поджидала Криса группа захвата. Твинс обозначил свое присутствие в космопорте «Стронгхолд» единственной личностью. Это был все тот же Лок, который не так давно встречал Габлера тут же. И погода была примерно такая же, как и тогда… хотя нет – теперь по небу плыли облака и дул ветер. Невысокий широкоскулый Лок бурной радости при виде Криса проявлять не стал. Шевельнул сросшимися черными бровями, пожал руку и лаконично сказал:

– Идем, тебя ждут.

Габлер тоже решил не блистать красноречием и бок о бок с номианским твинсером направился к стоянке. Там было довольно людно – прибывшие на «Камилле» пассажиры рассаживались по такси и собственным уникарам, и машины одна за другой взмывали в воздух. Возможно, где-то тут раполагались и твинсеры из прикрытия, которое собирался обеспечить Шацкий, но их, понятное дело, было не опознать. Когда Габлеру стало ясно, что Лок ведет его к уникару цвета красноватых беллизонских песков, он подумал, что именно на таком забирал его в храм Энгилейнон. Передняя дверца открылась, и Крис от изумления даже замедлил шаг – ему показалось, что это и есть Энгилейнон! Однако, подойдя ближе, он понял, что ошибся. Да, вышедший из машины бородатый беллизонец тоже был одет в зеленый плащ, и из-под его длинных темных волос, под ухом, свисал на цепочке круглый знак Триединого. На знаке золотистыми линиями был выгравирован равносторонний треугольник с вписанной в него золотистой же окружностью. Но был он ниже Энгилейнона, и формой носа отличался от коллеги, и глаза его сидели не так глубоко. И взгляд этих глаз, не в пример буркалам Энгилейнона, не вызывал ассоциаций с омутами, сулящими беду.

– Силлон даллио Индилайнон, – сказал Лок, остановившись перед беллизонцем. И повел рукой на Габлера: – Представитель Императора.

Крис уже знал, что «силлон» это что-то типа ранга или категории, «даллио» заменяет жрецам обращение «мистер» на терлине, ну, а Индилайнон – это имя. Причем весьма созвучное с именем того неприятного типа, что схлопотал-таки от него, Габлера. А вот голос у Индилайнона совсем не походил на трубный бас Энгилейнона.