Рафаэль Май - Парк

* * *

Эмили оказалась внутри огромного светлого офиса с панорамными окнами. Несмотря на минимализм в интерьере, внутри было чрезвычайно уютно. Непривычное сочетание в строгом интерьере мягкого ванильного цвета с вкраплениями аквамаринового и множества строгих цветочных композиций заставляли ее приостанавливаться, чтобы рассмотреть все поближе.

Ее проводили в кабинет, где ее пока еще никто не ждал. Позволив себе выглянуть в окно, откуда открывался несравнимый вид на весь город, она застыла прямо на месте. Прошло около получаса, прежде чем она услышала легкое эхо чьего-то голоса.

– Панорамный вид – это основное достоинство этого тесного и душного офиса.

«Тесного офиса?», – подумала про себя Эмили. – «Да он, должно быть, шутит»…

Она сразу догадалась, кто был позади нее.

– Мистер Стоун, рада с вами познакомиться, – она протянула руку, но в ответ получила лишь пренебрежительную высокомерную улыбку.

– Мои помощницы предупредили вас о том, что у меня всего пятнадцать минут? – спросил он.

– Да, конечно, – Эмили поспешила достать из своей сумочки блокнот и ручку.

– Но в любом случае постарайтесь уложиться в десять, – Рассел Стоун занял свое место за столом и демонстративно отвернулся к окну. – Можем начинать.

Эмили не знала, как обращаться к собеседнику, вместо лица которого она видела лишь спинку кожаного кресла.

– Мистер Стоун, вы всегда принимаете своих гостей подобным образом? – она решила, что может задать этот вопрос.

– Что именно вас смущает? Мое опоздание, жесткие временные рамки или тот факт, что я не считаю нужным разговаривать с вами лицом к лицу?

– Пожалуй, все, – несмотря на то, что она рисковала завалить интервью, от которого зависела ее конечная цель, она продолжала быть непозволительно дерзкой.

– Мои помощницы передали мне, что вы добивались встречи со мной почти пять месяцев. И вот достигнув своей цели, теперь вы сами можете лишить себя предоставленного вам шанса, – Стоун не поворачивался.

Эмили решила проигнорировать его слова и задала первый вопрос из списка, который она накидала в такси за пятнадцать минут до встречи.

– За четыре года вы построили огромную миллиардную империю, которая решает множество задач – от экономических до социальных. Вопрос, который я сейчас озвучу, скорее всего, вам задавали уже не раз. Но мне хотелось бы получить ответ от вас лично. Что вами двигало, когда вы только начинали? К каким целям вы стремились? Вы хотели сделать чью-то жизнь лучше? Или страстно желали всеобщего признания и славы?..

– Единственное, чего я страстно желал, были деньги. Деньги, как они есть. Бумажки, за которые можно купить все что угодно и кого угодно…

– Вы хотите сказать, что вами двигали исключительно алчность и жадность?

– Именно так. Я был официантом без образования, особых талантов и стремлений. До определенного момента, – он сделал небольшую паузу, в которую Эмили даже не успела вставить свой вопрос. – Предрекая ваш интерес относительно того, что же за событие на меня так сильно повлияло, я отвечу сразу, что об этом вы не узнаете, по крайней мере, из сегодняшнего интервью.

– И как много вы хотели заработать? – Эмили поняла, что ей придется импровизировать, потому что она не услышала ожидаемого ответа, из которого строилась вся логическая цепочка тем, планируемых к обсуждению.

– Чем больше, тем лучше. Алчность не измеряется в конкретных единицах. И ее особенность в том, что ее не утолить подобно жажде или голоду. Это вариант закона возрастающих потребностей.

– Неужели у вас не было никаких «высоких целей»?

– Нет. Сначала я просто хотел много денег. Но когда я понял, что цель, сформулированную подобным образом, будет сложно достигнуть, я решил, что нужно определить ее достижение количественно и во времени. Сначала я ставил цель заработать сто долларов за пятнадцать минут, потом пятьсот долларов за час и так далее по нарастающей. И мне было совершенно неважно, чем заниматься. Как абсолютно неважно, чем я занимаюсь сейчас. Это задача моих работников, движимых уже своими целями, многие из которых, как вы выразились, «высокие». А поскольку они работают на меня и мою компанию, получается, что и я являюсь частью этих «высоких» идеалов и ценностей, но это не означает, что они мои.

– То есть вам абсолютно все равно, какую продукцию будет производить ваша корпорация и какие услуги оказывать?

– Не совсем все равно. Главное, чтобы эта деятельность была легализована. Если законом будет разрешено убивать «плохих» людей и это будет приносить доход. То почему нет? Я получу лицензию и на это, и буду процветать в этом бизнесе, снимая сливки, – Стоун повернулся и в лицо расхохотался Эмили, которой оставалось лишь догадываться, говорил он серьезно или шутил.