Роман Сидоркин - Планета Вода. Часть I

За поведением молодого директора и его визави в лице ведущего программы внимательно наблюдало несколько человек в Большом Кремлёвском дворце.

– Ни для кого не секрет, что темперамент – это врождённое свойство человека. Нужно пояснить, что под темпераментом подразумевают не то, что мы делаем, а то, как мы это делаем. Есть люди, которые просто вызывают в других раздражение, из которого могут возникать конфликты. В ограниченном пространстве они будут быстро перерастать в насилие. Мы такого не можем допустить на Марсе.

– А скажите, каким способом определяют склонность людей к насилию и агрессии?

– Это генетика, Батор. Есть маркеры, но это любой школьник знает, не буду утомлять вас подробностями.

– Просто для ясности: вы же понимаете, что не даёте шанса людям, которые могли бы принести огромную пользу обществу, которое будет формироваться прямо на наших глазах? У человека есть воля, чтобы управлять собой, а вы говорите, что раз ты по такому-то генетическому маркеру склонен к агрессии, то дорога для твоего будущего закрыта.

– Любой гражданин России может проявить себя в массе сфер, которые востребованы обществом. Любой. Этот вопрос не обсуждается. Но мы говорим о триллионах рублей, затраченных государством на строительство марсианской инфраструктуры…

– То, что вы описываете, похоже на искусственный генетический отбор. Вы будете посылать туда исключительно людей с правильной генетикой?

Седерский нахмурился. Он предполагал, что разговор затронет эту тему, но надеялся избежать подробного обсуждения.

– Это может выглядеть так, но уверяю, мы проводим тщательнейший отбор лишь для того, чтобы сохранить новое человечество от гибели на почве бытовых конфликтов. Только ради этого. Я понимаю, что это может выглядеть как дискриминация, но ничего не может быть важнее безопасности людей и успеха проекта в целом. Это слишком важно для человечества.

– Ловко выкручивается, – сказал одобрительный голос.

У хозяина голоса были зачёсанные назад седые волосы, он сидел на дорогом тканом кресле в Кремлёвском кабинете.

– Не зря свой пост занимает. Он у нас тоже отбор прошёл, – сказал второй голос с лёгкой усмешкой.

Зашторенные окна и неяркий свет в сочетании с довольно прохладным воздухом, выходящим из медных решёток вентиляции, создавал наэлектризованную атмосферу покоя могущественнейших людей планеты после изнуряющего рабочего дня.

– Позвольте ещё вопрос, Игорь.

– Да, конечно.

– А есть ли какой-то расовый или этнический критерий в вашем ведомстве, который косвенно или прямо регламентирует отбор поселенцев? Вот я, например, по культурному и политическому контурам принадлежу к русской нации, но по этническому происхождению я бурят. Известно ведь, что в России есть этносы, пользующиеся крайне дурной славой. Результат ли это локальной культуры или генетики – вопрос открытый, но факт есть факт. Исходя из вашего тезиса о бесконфликтности кандидатов, вы можете ответить, является ли отношение к этническим группам внутри русской нации значимым критерием отбора?

– Простите за тон, Батор, но это смешно. Исходя из критерия бесконфликтности, можно сделать единственный вывод: мы отбираем людей, которые не поставят под угрозу всю колонию своим поведением и больше ничего. Только индивидуальный подход к отбору кандидатов для исторической миссии – заселения Марса на постоянной основе может дать нужные плоды. Никаких этнических или расовых барьеров.

– Хорошо. И последний вопрос на эту тему. Как вы считаете, отправка столь беззубых людей в дикие места, где нет вообще ничего, кроме сброшенной с орбиты техногенной платформы, хорошая идея?

– Я считаю, что разум и воля приведут человека к тем горизонтам, о которых даже мы сегодня не можем помыслить.

– И тем не менее? Смелость города берёт, а она невозможна без стремления к риску, которое в свою очередь сопряжено со взрывоопасностью человеческого характера. Не считаете ли вы, что отобранные вами люди не будут достаточно пассионарны, чтобы закрепиться на новой не просто территории, а планете? В конце концов, любое свободное проживание так или иначе связано с чувством принадлежности, я бы даже сказал – собственности и связанной с этим ответственности за то, что человек может назвать «своим». Ваш подход, как по мне, может отправить в невообразимо дикие места таких людей, которые будут исследовать, передавать данные на Землю, что-то там строить, но не закрепятся там по-настоящему, так что ни они, ни их потомки не смогут назвать то место своим домом.