Дмитрий Боррони - Встреча или другая реальность 1 - Черная Дыра

– Хорошо. – Согласилась Марфа с Прасковьей. – Будь по-твоему. Он тебе изменил. Но скажи сама себе, ответь на простой вопрос; – почему, он изменил тебе, в ком причина? Может не в нем, а в тебе? – Задала Марфа вопрос Прасковьи, на которой она не смогла ответить. – Что, не можешь ответить?

– Согласна. – После некоторого раздумья согласилась она. – Я плохая жена, и женщина в том числе. – Она снова налила стакан самогонки и залпом выпила ее. – И? – Задала Прасковья вопрос Марфе.

– Что и? – Не поняла та, что Прасковья имеет в виду.

– А он сам виноват! – Как бы оправдываясь перед самой собой, говорила Прасковья.

Марфа осторожно спросила:

– Что ты имеешь в виду?

Прасковья жестоко рассмеялась, как будто, да впрочем может и в заправду, она впала в истерику. Она дико рассмеялась, она говорила:

– Ты, сука. Какая ты сука. Мало того, ты переспала с моим мужем, ты еще говоришь, нет, утверждаешь, убеждаешь меня, что я же в этой измене виновата. Ну ни сука же ты после этого?

Марфе нечего было возразить, ведь она знала, что Прасковья права. Она хотела лишь поговорить с ней о происшедшем, а вышло действительно так, как будто она убеждала ее в своей непричастности к произошедшему в спальне, хотя разговаривала она с ней там так, как будто она была женой Григория, а Прасковья Филипповна влезла в постель в качестве любовнице ее мужа. Да, ситуация.

– …Это дело я так не оставлю. – Продолжала неиствовать Прасковья. – Ты узнаешь меня, узнаешь, на что я способна…

Марфа с интересом спросила:

– И что же ты мне сделаешь?

Прасковья на секунду задумалась. Она не знала что она сделает, или просто исчерпала свой словарный запас, а может приступ гнева прошел, она не понимала, и не найдя что ответить сказала:

– …Не знаю, еще не решила. – Тут она успокоилась, пришла в себя, и мотнув головой сказала. – Что это со мной? Она не понимала, что с ней сейчас было. Она не помнила ничего из того что с ней произошло. Она спросила. – Что я говорила? Не помню.

Марфа недоуменно смотрела на нее. Она, то же не понимала, что сейчас было с Прасковьей. Ей было одно объяснение, ее поведению, (БЕЛАЯ ГОРЯЧКА). Да, она. Больше нечего. Марфа спросила:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Прасковья ответила:

– Хренова.

Марфа понимала, что с Прасковьей что-то не так. Она конечно понимала, что без больницы здесь не обойтись. – «Но не сейчас решила Марфа. Сейчас образумить, я ни в чем не виновата. Я просто… – Она запнулась, ей нечего было сказать в свое оправдание. – Что делать, когда просто хочется мужика?! Это больно, когда видя этого мужчину, видишь, что он страдает. Женское сердце ранимо, и оно не может безучастно смотреть, как мужчина страдает, и она решает спасти его. Такая и я, как все женщины, или их большинство, не может устоять перед мужчиной. Красивым и несчастным. Ох, как нам женщинам это знакомо. Чувство сострадание. Только как не мы можем понять их, мужчин, жаль, что они нас не понимают, так как понимаем их мы, женщины. Жаль». – Она спросила:

– У тебя это раньше бывало?

– Что? – Не поняла Прасковья.

– Твои приступы. – Пояснила Марфа. – Приступы, после которых ты ничего не помнишь?

Прасковья сказала совершенно уверенно.

– Нет.

– Ты уверенна?

– Абсолютно.

– Хорошо. – Успокоилась Марфа. – А то я бы, то подумала что…

– Что? – Перебила Марфу испуганная Прасковья. – Что подумала?

– Что у тебя белая горячка. – Сказала Марфа и пояснила. – Ее первоначальная стадия.

От этих слов Прасковья сделалась бледной как смерть. Дело в том, что она знала, что такое чума, чахотка, белая горячка, тиф, и многие другие заболевания свирепевшие в то время. Она спросила с чувством глубокого беспокойство:

– Ты уверена в своих словах???

Марфе было что сказать, но она задала один вопрос:

– Ты давно пьешь горькую?

Та задумалась.

– Около двух лет. – Сказала она и тут же поняла.

– Ты думаешь что???

– Совершенно верно. – Подтвердила Марфа и утвердила. – Я уверена. Это алкоголь.

Прасковья неиствовала.

– Какая сука эта Лагужина!!! – Кричала она. – Я к ней со всей душой, а она… – Злилась на себя Прасковья. – Эта сука…

И тут Марфа неожиданно спросила у Прасковьи:

– А откуда ты сейчас приехала?

Прасковья на секунду задумалась и машинально сказала:

– Не помню.

Она действительно не знала, откуда она приехала, она не знала ничего из того, что она должна была помнить. Она помнила лишь то, что после пивнушки, она села в машину Лагужиной. На этом ее воспоминания обрывались. Дальше пустота. Прасковья испугалась, испугалась того, что за все это время она никогда не слушала своего мужа. А он был прав, когда говорил, что Лагужина ей не компания. Она встала со стула и побежала в спальню, в спальню, просить у Григория прощенье, прощенье за все то горе, которое она ему причинила. Но ее труды были тщетны. Вбежав в спальню, она не обнаружила никого, лишь записку оставленном Григорием, лежащею на той же, но уже застеленной кровати. Я напишу ее полное содержание, без сокращений. Вот ее содержание.