Александр Есентаев - Глаза Младенца

Я равнодушно к упавшим командирам прошёл вперёд и увидел за ящиком с мусором тело моего напарника с прожжённым шлемом. Мир стал пустым, в нём ничего не осталось светлого для меня. Только глаза Младенца продолжали смотреть на меня и, может, на всё, что происходило вокруг. Я заплакал. Я давно не плакал, с самого детства, когда, дурачась, случайно один мальчишка резко сдавил мне шею, причинив сильную боль. Несколько дней я потом не мог повернуть голову. Тогда я, плача, пришёл домой, испуганная мама стала вызывать доктора, а отец, внимательно посмотрев на меня, сказал, что мужчина должен терпеть боль, и что он имеет право заплакать, но совсем в другом случае. Сейчас я не мог не заплакать. Я должен был заплакать, чтобы продолжить жить. А глаза Младенца смотрели на меня и плакали вместе со мной.

Постепенно я стал возвращаться к жизни. В шлеме слышались слова бортмеханика с десантного корабля, – лейтенант, сержант, Манго-6, Манго-9, ответьте?

Я задумался на две секунды и ответил, – возвращаемся.

Я встал, машинально вытащил батареи из автоматов убитых десантников и компьютерный планшет из кармана лейтенанта. Мои мысли хаотично начали крутиться в голове, а что же делать дальше, что сказать ребятам? Правду? Но поверят ли они мне? Сомнительно. Тем более не поверит командование. У меня нет уже будущего десантника, а нужно ли оно теперь мне? Смогу ли я жить так же, как жил раньше? Нет. Я пытался заглянуть в себя, понять, что же теперь мне делать. Но ничего не видел, кроме глаз Младенца. Странных глаз Младенца, казалось, через которых на меня смотрит сама Мировая гармония с таким ужасным укором и страданием, что разрывается сердце. Но глаза, удивительно, не только винили меня, но и успокаивали, словно у меня был ещё шанс заслужить прощение. Это помогло мне принять решение. Решение, которое давало право жить и оставаться человеком и, главное, возможность искупить вину.

Когда я вышел из шлюза нашего корабля и снял шлем, то все десантники набросились на меня с вопросами.

– Где офицер и сержант?

– Где Манго-6?

– Почему так долго не выходил на связь.

Манго-6 убит лейтенантом и сержантом, а я убил их, – спокойно ответил я.

– Ты что несёшь, – угрожающе смотря на меня, произнёс один из десантников и стал приближаться ко мне. В его глазах я увидел неистовое желание свести со мной все счёты.

Он мне не нравился с самого начала десантной службы, а я не нравился ему. Он любил давить и подчинять. А я не хотел подчиняться ему. Его мечтой было стать офицером. А я говорил, что он глуп и офицером никогда не станет. У него был дружок, который ему подчинялся во всём – тупой вояка, получающий удовольствие от насилия. И он тоже был на корабле, и тоже угрожающе стал подходить ко мне. Их было двое, но и у меня был друг, Том, с которым мы старались также всегда быть вместе, и он был на этом корабле. Мой друг непонимающе смотрел на меня, но я чувствовал, что он мне верит. У нас был паритет на службе, два на два, к тому же мы были десантниками, а это значило, что мы должны быть терпимы друг к другу, несмотря на антипатии, тем более при выполнении военных операций.

Но сейчас был особый случай. Офицер и его помощник убит, и наступил момент, когда сильнейший и быстрейший останется правым. Преимущество было у меня – я ничего уже не боялся, и нервы мои были натянуты до предела, но мои оппоненты были действительно глупы и вместо того, чтобы всё взвесить и проанализировать, попытались предпринять резкие активные действия. Я просто предотвратил их атаку, выстрелив в первого в тот момент, когда он хотел нанести мне удар ножом, и наставив ствол на второго. Первый упал, а второй, вместо того чтобы воспользоваться моментом аккумулирования заряда автомата и ударить меня, побледнел и потихонечку стал отходить, страх парализовал всё его тело.

– Я сказал правду. Меня тоже хотели убить, как и Джона. Бедный парень. Идите и посмотрите на его прожжённое лицо. Но я опередил их, как и сейчас, – произнёс я и показал автоматом на лежащее тело. – Я никого не хочу убивать, но я не позволю убить себя. Кто мне ещё не верит?

Все молчали, смотря на мой автомат, направленный в их сторону.

– Том, собери всё оружие, включая холодное, и закрой в оружейном блоке, – попросил я друга. – И уберите в холодильник труп.

Мой друг собрал оружие, которое все добровольно отдали ему, и стал складывать в хранилище, я подошёл к нему и отдал свой автомат. Том закрыл оружие и протянул ключ мне, но я попросил оставить его у себя.