Марина Залесская - Звездная Ласточка

Наш отряд разбился на двойки: Моника, конечно, захватила Станко, Мири подошла ко мне, ну а Осе достался Фокс.

Мы встали в центр игрового поля.

– Геймеры! – нежно проворковал ИскИн, явно копируя Монику. – Геймеры, дайте названия командам!

– «Ласточки»! – сказал я.

– «Голубые глазки»! – прощебетала Моника

– «Хитрые лисы»! – выкрикнул Фокс.

– Принято! – утвердительно сказал голос.

– ИскИн, подожди, – вмешался Оса. – Наша команда будет называться «Злые Осы».

– Название изменено, – сухо ответил ИскИн. – Команды, приготовьтесь! Ваши эмблемы готовы!

На наших спинах загорелись яркие рисунки: птичка с раздвоенным хвостиком, наивные голубые глаза с длинными хлопающими ресницами и оса со зверской ухмылкой.

– Голкиперы, займите места в воротах. Форварды, встаньте на красный круг. Старт!

Я побежал к черно-белым воротам, Станко к голубым, а Оса с Фоксом замешкались, выясняя, кто куда направится. Между тем девчонки получили по мячу и по очереди весело отправляли их в пустые ворота «Злых Ос». Станко и я умирали со смеху, дети скакали от восторга, всем стало легко и свободно. Наконец, «Злые осы» определились, Фокс занял место вратаря, и игра началась всерьез. Ловкие юркие девчонки летали по полю с неуловимой быстротой. Они как будто сговорились между собой и отправляли мячи Фоксу. А техничный Оса, полностью используя способности моди, носился как ветер, успевая отбиваться от Мири и Моники, и точно бил по моим воротам, особенно он доставал Станко.

Дети болели за «Злых Ос».

– Поддай им! – орали они. – Забей «Ласточкам» и «Глазкам»!

Игровой голос от них не отставал. Он стал подражать известному комментатору Тило Текило, который постоянно болтал, ведя соревнования.

– «Злые осы» ведут в счете, – вопил ИскИн, – но игрок из «Голубых глазок» забивает гол в их ворота! Рыжая оса пропускает еще один мяч от «Ласточки»! Двое на одного! Меж тем вратарь «Ласточки» отбивается от форварда «Злых Ос». Точный удар! Го-о-о-л! Общий счет: «Злые Осы» забили пятнадцать раз, «Ласточки» – тринадцать, «Голубые глазки» – одиннадцать. Игроки, внимание! Ворота начинают двигаться.

Поле под моими ногами стало текучим и поплыло вперед-назад и по кругу. Игроки замешкались лишь на несколько секунд. Мири уловила алгоритм движения ворот, обошла Осу и забила красивый гол Фоксу. Моника порхала по стадиону, как тропическая бабочка, улыбка не сходила с ее лица, синие глаза сияли. Я навсегда запомнил ее такой: юной и прекрасной, уверенной в том, что у нее будет семья: муж и дети. И Мири, моя ласточка: легкая, изящная, с румянцем на щеках. Я любил ее, давно и безнадежно. Я отдал бы все, чтобы она бегала только с мячом, а не за монстрами.

Я запомнил их всех, всех моих друзей, с которыми вырос, учился, работал. Молодые и красивые, они играли в детскую игру, сами еще почти дети: моя любимая Мири, безмятежная Моника, сосредоточенный Станко, веселый рыжий Фокс, надменный, но такой одинокий Оса. Они играли в последний раз в жизни и не знали об этом.

Из основного корпуса ВС-1 вышел мужчина средних лет с седыми висками, острым пронзительным взглядом черных глаз и протезом на месте левой руки. Он подошел к краю поля и громко сказал:

– Немедленно прекратить! Развели балаган.

Ворота, доставив вратарей в центр, резко затормозили, зашипели и растаяли. Игровое поле обижено квакнуло, сказало тоненьким голосом:

– Вот всегда так. Только разыграешься, стратегию разработаешь, футболистам ее подсунешь, а тут приходят и выключают. Злые вы!

И, хлюпая, заглотило все мячи.

Мы растеряно стояли в центре стадиона. Моника, не понимая, почему закончилась веселая игра, недоуменно оглядывалась, Оса поддерживал ее и что-то ласково говорил. Мири собиралась забить гол Фоксу, но мяч пропал, и она упала прямо мне в руки. Я крепко держал ее, чувствовал тонкие ребра под ладонями, видел родниковые глаза так близко, что мог утонуть в их глубине, слышал, как она дышит. Она смотрела на меня и молчала. Фокс и Станко что-то кричали, махали руками, но звуки из внешнего мира до меня не доносились. Все несколько раз за всю жизнь мне удалось держать Мири в объятиях, и я бережно коллекционировал редкие мгновения, складывая их в коробку призрачных воспоминаний.

Оса дернул меня за рукав и прошипел:

– Прекратите обниматься. Начальник вахт-станции пришел. Отправит на вас жалобу в Юнимод, и не увидишь свою княжну никогда.

Я поставил Мири на ноги и разжал руки. Если какое-то чувство и промелькнуло у нее в глазах, то сразу же погасло, лишь бледные щеки слегка порозовели.