Михаэль Кирофф - Эскадра

Энрике Кортасар, наверно, пришел бы в ярость, если бы этому не препятствовал… Страх. Нет, в обычном понимании он вовсе не был трусом: капитан тяжелого рейдера дальнего радиуса действия – это по нынешним временам понятие, самое близкое к термину "смертник". Что справедливо, впрочем, и для любого другого члена экипажа такого корабля. Так что на подобных "лоханках" (движки и пушки от линкора, все остальное от крейсера, экипаж урезан вдвое, зато топлива и снарядов попой кушай) трусы и карьеристы обычно не приживались. Но это не означало, что капитану было вообще нечего бояться. И сейчас, например, он решал для себя крайне сложный вопрос.

На поверхности явно возникли проблемы. Обычно для их решения используется "десантная десятка" – но на этот раз в какие-то неприятности влипла именно она (в гибель своего отряда капитан верить откровенно не хотел). График похода рейдера расписан в Адмиралтействе заранее. Не по минутам, конечно, и несколько суток у капитана есть, но… Срыв графика – это настолько серьезно, что дело даже не в неизбежном разжаловании. Этим срывом графика он подставит такую чортову уйму людей – причем многих из них обрекая на смерть – что вряд ли сможет смотреть самому себе в глаза, бреясь утром перед зеркалом. Но бросить своих парней… Сделав такое, останется исключительно застрелиться. Офицер может потерять звание и должность, даже некую толику самоуважения, но потерять честь… Но кого послать на помощь? Кока и старшего связиста? Два раза ха-ха. Пойти самому? Хочется, очень хочется, но он – капитан. Первый после Бога. Ему просто нельзя оставить свой корабль, на этом стоит весь флот, еще со времен, когда он плавал по морям, а не летал в космосе.

– Гомес! – крикнул в переговорник капитан – Гомес, на мостик!

– Щя, момент – отозвался переговорник голосом рейд-капитана Гомеса, начальника разведотдела, состоящего, впрочем, кроме самого рейд-капитана, только из двух инженер-лейтенантов, практически не выходивших из аппаратной.

Спустя непродолжительное время мостик наполнился внушительной тушей Эмилиано Гомеса – несмотря на то, что рейдер месяцами не вылезал из дальних походов, "главный разведчик" умудрялся оставаться неприлично толстым, вызывая зависть нижних чинов.

– В общем так, Эмилиано. Мне нужны данные по "нашим" в регионе – особое внимание уделять имеющим хоть какую-то полевую подготовку. Радиус поиска – ну, скажем, сутки нашего хода на форсаже. Вообще-то здесь таким взяться неоткуда, посылали только "ботанов", но все равно прошерсти все что можно. И прошу тебя, сделай это уже вчера, хорошо?

– Ну ты и задачки ставишь, барин… Щя. Четверть часа погоди. Вряд ли найдется даже какой-нить гринго завалящий, но посмотреть надо.

– Смотри, Гомес, смотри…

Всего лишь через двенадцать с небольшим минут туша Гомеса вновь вплыла на мостик, причем лицо начальника разведки украшала радостная улыбка.

– Две новости, капитан, как всегда, плохая и хорошая! – заявил Гомес – Плохая: всего один. Хорошая: зато какой!

– А подробнее?

– Помнишь того засланца французского ксеноинститута, за которого мы мстили на Фриде?

– Ну да…

– Так вот, он мало того, что живой, так еще и оказался капитаном ныне почившего в бозе Иностранного легиона! То есть парень не "ботан", а тренированный убивец с огромным опытом!

– Ага…

– Именно! И деваться ему с Фриды некуда, ведь его леталку мы разбомбили вместе с поселком аборигенов, а ближайший пепелац с гравицапой – это наш рейдер и есть! Причем до следующего подобного – парсеков сто!

– Да. Нам и правда стоит поговорить с этим парнем.

***

– Ты просто бездарность! Мне горько это говорить, но это так. Ты умен, талантлив – в иных областях – и вообще по жизни отличный парень. Но в тебе нет ни капли способностей к вероятностной магии!

– Но свечу-то я зажег! И щепки в кострище задымились!

– И что? Ты же не увеличиваешь вероятность нагревания материала с нулевой до абсолютной! Ты просто, используя свою волю и ресурсы собственного огранизма, передаешь объекту энергию. Ту немногую, что у тебя есть. И все! Пропитанному воском фитилю свечи много не надо – вот он и загорелся. А щепкам, пусть и сухим, энергии надо все-таки поболее – и они всего лишь задымились… Похоже, ты – стихийник, Жан-Клод.

– Кто?

– Стихийник. Так называемый "стихийный маг". Сейчас таких, как говорится, "не делают", но в древности существовали целые школы – Огня, к которому ты проявляешь явную склонность, Воды, Воздуха, Земли… Это тоже магия, да. Но основанная на совсем другом. Это управление не вероятностями, а энергией. Если хочешь, это физика, а не философия. Не "худший", просто бесконечно чуждый для меня путь… И на этом пути я вряд ли смогу помочь тебе. Тем более после того, как Мерлин закрыл источники магии этой вселенной.