Olga Vel - 2070

Яйца оказались испорченными и тут же отправились в помойку. Скрежеща зубами от боли, я открыл одну из банок и без какого-либо удовольствия съел тушёнку, толком не почувствовав вкуса.

После завтрака я всё же умылся и завалился опять на кровать, уставившись в потолок. От боли начало мутить, и мне хотелось забыться сном, который казался единственным лекарством от боли, тревог и горя. Но сон не шёл, а в голове появилась мысль, что неплохо бы сходить к Михаилу Андреевичу, проведать Вадима и в целом узнать, как они перенесли процедуру с браслетом. На то, чтобы заставить себя подняться с кровати, ушла четверть часа. И даже после этого я долго ещё стоял на одном месте, тупо смотря в пол и уговаривая себя сделать хотя бы шаг. Я знал, как бы назвала моё состояние Алина, получившая диплом психотерапевта, но это уже было не важно.

Раздался дверной звонок и я, встревоженный этим, ускорил шаг. Прошёл в коридор, по пути налетев на тумбочку и чуть не снеся стоящую на ней вазу. Смотреть в глазок я не стал и сразу же распахнул дверь. На пороге стояла рыжеволосая девушка с планшетом в руках. В глаза тут же бросился синяк на правой скуле и ссадина на верхней губе. Девушка оказалась невысокой, гораздо ниже меня, но от неё веяло силой и угрозой, и я тут же откинул мысль о том, чтобы вышвырнуть её с этажа.

– Марк Алексеевич? – раздался из колонки всё тот же равнодушный голос.

– Да.

– Спускайся на первый этаж. Быстро.

– Зачем? – спросил я у девушки, которая уже направилась к соседней двери.

Она оглянулась и хмуро взглянула на меня. Потом слегка покачала головой, губы у неё дрогнули, а затем раздался ответ:

– Никаких вопросов. Будет только хуже. Спускайся.

Я захлопнул дверь и, вернувшись в комнату, начал переодеваться. Не зная, чего ожидать от Иных , я остановил свой выбор на удобном спортивном костюме. Ко внутренней стороне толстовки я скотчем приклеил нож и зажигалку. Я не был готов оказывать сопротивление или пытаться убить кого- то из Иных и даже не мог понять, зачем беру с собой оружие. Как бы не было горько это признавать, но шансов у меня не было даже против рыжеволосой девицы.

В холле на первом этаже уже толпились жильцы нашей парадной. Я присоединился к небольшой группке возле самой лестницы и прислушался к разговору.

– Болела всю ночь, спать не могла, – жаловалась Зинаида Андреевна, одинокая женщина сорока лет. – Я уже, грешным делом, начала подумывать о том, чтобы выпить всё своё снотворное.

– Полно вам, Зинаида Андреевна, – отозвалась Надежда Маратовна, которой уже было за девяносто лет, и которая застала Советский союз. – Может, всё образуется.

– Вы неисправимая оптимистка, – проворчал Александр Петрович, прижимающий правую руку к груди. Левой он круговыми движениями поглаживал искалеченное запястье. – Это крах. Крах нашего мира. Теперь нас сделают рабами или ещё чего похуже. Надо же… Я, старый дурак, надеялся хотя бы старость прожить безбедно и спокойно. Внуки-то у меня уже взрослые, с ними нянчиться не нужно. Могу всё лето проводить у себя на даче, рыбачить да в лес по грибы ходить. И тут появляются эти, а какая-то рыжеволосая … – стоящая рядом женщина закрыла уши ладонями своей семилетней дочери и возмущённо воскликнула:

– Здесь же дети! Следите за языком!

– О, вы со мной не согласны? – накинулся на неё Александр Петрович. – Вас, моя дорогая, устраивает, что с нами всеми сделали? Понравилась боль от этой штуки? – он встряхнул перед её лицом правым запястьем с браслетом.

– Ничуть, – горячо возразила женщина, обнимая за плечи дочь, – поверьте, я бы этой гадине глаза выцарапала бы. И все патлы повыдёргивала, а потом всю бы украсила этими браслетами. Но мы проиграли, – голос её дрогнул, и она шмыгнула носом, – проиграли, как не больно это признавать. Мы столько лет не брали в руки оружие, надеясь, что оно нам не понадобится. Никто ведь не предполагал, что произойдёт подобное вторжение на Землю. Мы поплатились за свой оптимизм.

– Зачем же нас сейчас согнали сюда? – слабым голосом произнесла Зинаида Андреевна.

– Может, дадут дальнейшие указания, – произнёс я через силу. – Или же позволят сходить за продуктами.

– Было бы неплохо, – отозвался Александр Петрович. – У меня остался несчастный пакет гречневой крупы и немного соли.

– Да вы богач, – с завистью произнесла Надежда Маратовна.

В этот момент на лестнице показалась рыжеволосая девушка. Внезапно я подумал, а есть ли у неё имя. И ответ я получил практически сразу.