Olga Vel - С176345С

На чердаке было тихо, и только ветер завывал за дощатыми стенами да крысы скреблись в дальнем углу. Трое детей сидели на пыльном полу, скрестив ноги, и смотрели на слабый огонёк свечки, стоящей на битом блюдце. От свечки осталось всего ничего, и каждый из ребят с затаённым страхом следил за медленно тающим источником света.

Двое мальчишек и одна девчонка. Всем накануне исполнилось двенадцать, но случайный зритель их посиделок с натяжкой дал бы им по девять лет. Все побритые налысо, с оттопыренными ушами, бледной кожей, огромными глазами, казавшимися несуразными на вытянутых и тощих лицах, впалыми щеками и хрупкими телами – казалось, они сошли с иллюстрации какой-нибудь книжки про волшебных тварей и домовых.

– Скоро утро, – тихо произнесла девочка. Она провела пальцами по язычку пламени, и тотчас же подушечки её пальцев почернели. – Нам стоит вернуться в дортуар.

– Потерпи, Сирка, – отозвался один из мальчиков. – Ничего нам не сделают, ты же знаешь. Дай насладиться последней возможностью, прежде чем… – он не договорил, но все и так поняли, что он имел в виду.

– Аарон прав, – второй мальчишка пошарил по полу рукой и, найдя длинную щепку, поднёс её к огню. – Хуже всё равно не будет. А так мы проведём оставшиеся часы вместе, как и было все эти годы. Кто знает, что нас ждёт потом, так что надо хвататься за любую возможность побыть рядом друг с другом.

– Хорошо, Селиг, – Сирка поёжилась.

Тонкие рубашка и штаны из грубой ткани никак не защищали от холода, а слабое пламя свечи не было способно согреть троих измученных детей. Селиг держал в ладонях обгоревшую щепку, ещё горячую. Когда она остыла, он тяжело поднялся на ноги, покачнулся и пошёл в угол, где лежали скудные запасы дров и топор. Дрожащими руками он выбрал полено поменьше, взял топор и, с трудом подняв его над головой, расколол его на две части. Тяжело дыша, он уронил топор на пол и начал собирать щепки. В ладонь вонзилась заноза, но Селиг не обратил на это внимания. Он вернулся к товарищам и, снова сев на пол и поджав ноги, протянул по щепке Аарону и Сирке. Те последовали его примеру и поднесли щепки к огню. Через несколько секунд вся троица грела ладони, пачкая их сажей.

Свеча догорела, и единственный источник света погас. Ребята оказались в кромешной темноте. За маленьким окошком, располагающимся под потолком, виднелось только чёрное небо.

– Ну вот, – вздохнув, сказала Сирка.

– Ничего, – постаравшись сделать голос бодрым, ответил Аарон. – Подумаешь, темнота.

Он нащупал её ладонь и ободряюще сжал её.

– А спичек точно не осталось? – с робкой надеждой спросила Сирка, радуясь, что в темноте не видно, как она покраснела.

– Точно, – Аарон глухо закашлялся. – Разве что… – он замолк, пожалев, что начал эту фразу.

– Что? – одновременно спросили Сирка и Селиг. – Ну же, говори!

– Разве что, – медленно повторил Аарон, – у кого-то из ребят можно найти. Но тогда придётся кому-то возвращаться в дортуар.

– Никто не даст спички, – покачал головой Селиг. – Ты же знаешь. Я бы, например, ни с кем бы не стал делиться.

– И я, – поддержала Селига Сирка.

– А я бы поделился спичками, – резко произнёс Аарон. – Мы все должны держаться друг друга. Мы одни в этом мире, что нас ждёт дальше – неизвестно, но пока мы способны оставаться теми, кем являемся. Неужто вы хотите запомниться другим жадными и эгоистичными существами, дрожащими за свой комфорт? Плевать, что скажут другие. Не важно, что нас не поймут, не примут стремления поддерживать и помогать друг другу. Но вдруг, – он опять зашёлся кашлем, и не скоро смог продолжить говорить, – вдруг найдётся хоть один человек, который поймёт смысл в том, чтобы отдать соседу по дортуару последнюю спичку или кусок хлеба, и тогда, быть может, через какое-то время появится ещё один человек, а потом ещё и ещё. Должно же это когда-то закончиться. Весь этот ужас.

Сирка и Селиг молчали, не зная, что сказать. Оба понимали, что Аарон прав. Здесь, в этом месте, ничто так не помогало выжить, как плечо друга, пусть и слабое.

***

Это был самый обычный детский дом. Таких по государству было тысячи. Однотипные огромные здания из кирпича с деревянными чердаками, окруженные забором и колючей проволокой, по которой неизменно пускали ток. Как правило, детские дома располагались посреди лесов, и лишь некоторые строились в полях или степях.

Сирка первая попала в этот дом. Ей было четыре, и она смутно помнила, как её и пару десятков других детей везли на корабле. Женщины, которые их сопровождали, были злыми и раздражительными, и за каждый вздох, плач или жалобу они нещадно лупили четырёхлетних малышей длинными палками. Везли их долго, около пяти дней, и всё это время им запрещали подниматься на палубу, общаться, жаловаться. К вечеру первого дня все дети умоляли «воспитательниц» дать им воды и еды, но те лишь качали головами и жёстко говорили: