Николай Нестеров - Парсек налево

— Ты собираешься торговать брагой себе в убыток? — окончательно запутался Пкуб.

— Нет, конечно. Это будет одноразовый аттракцион щедрости. Потом неожиданно выяснится, что нужный ингредиент закончился, и чуда больше не будет. Но нужное впечатление мы уже произведем. Гений в изгнании — от него можно ждать любых сюрпризов. Вот наш продажный образ. Или продаваемый? Не важно.

— И для чего нужен этот образ? Собираешься произвести впечатление и соблазнить девицу из медблока?

Ничего себе, здесь и бабы есть?! Вот так новость.

— Ты ничего не путаешь? Ййосо называл его братом Зуфи, — надеюсь, он не меняет пол на противоположный раз в неделю. Кто их здесь разберет, технологически развитых.

— Брат Зуфи — фельдшер, заведует арестантским блоком. У вольнонаемных свой лазарет — не будут же они вместе с зэками лечиться. По разговорам, заведует там роскошная дамочка. Глаза — во, все остальное ещё лучше! — Пкуб продемонстрировал, активно размахивая руками, насколько объект привлекателен. Получилось нечто неопределенное и объемное. Размер 120 или больше по нашим российским меркам. Или он приукрасил слегка от избытка чувств? Очень надеюсь на это.

— И не мечтай. В офицерскую половину базы нам вход запрещен. Да и не сунешься к ней, меньше, чем с сотней кредов. Охранники судачили вчера — я подслушал.

— Может они от зависти? Наговаривают на бедную девушку, которая им отказала, — мечтательно вздохнул, представляя сто кредитов на своем счету. Это же, сколько скумбрии можно купить за раз!

— Уважаемый инженер-химик, — прервал мое путешествие в мир грез ехидный старик. — Вы не рассказали, для чего вам слава великого самогоновара?

Последнее слово меня чуть не вывернуло наизнанку — кто этот переводчик программировал? Вспомнил, что это мой собственный мозг так чудит и решил не критиковать его попусту, за неимением достойной альтернативы, так сказать.

— Это первая часть плана. Следующий этап начнется завтра, но для начала нам надо арендовать ещё один шкаф для хранения.

Каждому работнику полагается отдельный ящик для хранения личных вещей. Высотой чуть больше метра, шириной и глубиной вполовину меньше. Закрывается механическим замком — хлипким на вид, и предназначенным, скорее для морального спокойствия владельца, чем для реальной защиты от кражи. Плата символическая — полкреда в неделю. Стоит пояснить, что в неделе здесь восемь дней, а месяц состоит из трех восьмидневок. Сколько длятся сутки я так и не смог определить. По ощущениям — заметно длиннее земных, хотя проверить это никак не получится.

— Ещё одна глупая трата. Пользуйся моим, если тебе так надо — он все равно пустой почти. Зачем деньгами разбрасываться? — опять завел свою шарманку экономный Пкуб.

— Все правильно! Окружающие будут думать в точности так же. И резонно зададутся вопросом, зачем ему тратить деньги? Но не это главное! Мы этот шкаф ограбим! Представляешь, какой ажиотаж вызовет эта новость?

Пкуб задумчиво потер нос и вынужденно согласился:

— Соглашусь. Это будет очень необычно и непонятно. Начинаю подозревать, что ты не спятил от переедания двойного пайка, а действительно придумал какой-то сумасшедший план. И что же будет в этом шкафу?

— Древесина хлоя! — торжественно озвучил я ключевое звено своего плана.

— Три кометы мне в почки! Ты все же спятил от переедания.

Понять его можно — кроме сверхпрочной коры и ценной кочерыжки, хлой внутри заполнен древесиной, или «копрой» — твердой, как камень и полностью бесполезной в хозяйстве. Содержание наркоты, в отличие от стержня, в ней ничтожное, и поэтому её обычно просто выбрасывают.

Заявить, что именно копру мы будем сбывать, как ценный ресурс — это примерно, то же самое, что объявить о распродаже песка бедуинам посреди пустыни. Более абсурдное, трудно что-либо представить.

— Ты не прав, Пкуб. Во-первых: добыть копру весьма непросто! И это важное преимущество для уникального торгового предложения. В отличие от песка, древесина хлоя не так доступна — требуется вскрыть кактус, а это не так просто. Во-вторых: у нас монополия на добычу этого материала, пусть он и побочный результат нашего труда. И не надо так страдальчески морщиться — мы монополисты, и кроме нас никто её больше не добудет! Так?

— Пусть так. Но ведь он никому даром не нужен!

— Это раньше он был не нужен. А теперь из достоверных источников, близких к телу единственного инженера-химика станет известно, что на некоторых планетах эту дрянь, извиняюсь, прелесть, перерабатывают и стоит она весьма дорого.