Роман Красиков - На дальних рубежах

По мере продвижения вперёд, начали попадаться двери. Но все они, судя по красным предостерегающим символам, сиявшим около сенсорных замков, были заперты. Таблички с надписями-указателями и названиями помещений были не в состоянии нам помочь. Если в цифрах ещё угадывалась смутная аналогия с нашими, то буквы казались просто хаотичным переплетением геометрических фигур.

Наконец, коридор закончился, и на пути у нас встала массивная металлическая дверь. Панель сбоку приветливо светилась зелёным светом. Если учесть, что мы шли примерно в одном направлении, от трюма в сторону носовой части корабля, то помещение за дверью могло оказаться навигационным мостиком.

Я коснулся сенсора, и дверь беззвучно отъехала в сторону, открывая путь в просторное помещение, теряющееся в полумраке. Нам в очередной раз повезло! Рубка управления приветливо мигала разноцветными мониторами сканнеров и радаров. Мы осторожно переступили порог. Никого! Оба кресла пилотов пусты. Корабль летел сквозь пустоту в автоматическом режиме. Странно, если это транспортный беспилотный бот, то зачем тогда было снабжать его полноценным пультом управления, рассчитанным на людей?

– Посмотрим, может нам удастся изменить курс!

Витта сразу повеселела, оказавшись в привычной для себя обстановке. Её тонкие пальцы стремительно забегали по сенсорной клавиатуре, усеянной незнакомыми символами.

– Ты ведь именно на это и надеялся, да, Арт? – она хитро прищурилась, взглянув на меня снизу вверх.

– Если честно, ни на что я особо не надеялся, просто нельзя было упускать такого шанса.

Я опустил излучатель и облокотился на кресло, обтянутому чёрным мягким материалом. Напряжение последних часов постепенно спадало, и сердцебиение входило в обычный ритм. Неужели нам действительно так крупно повезло?

Но удача, как известно, вещь изменчивая, и постоянно везти в жизни не может. Не успел я закончить мысль, как все мои мышцы словно пронзило тысячами раскалённых игл. Судорога сковала тело. Я начал оседать на пол, отчаянно пытаясь ухватиться за спинку кресла онемевшими от боли руками. Но кроме неуклюжего взмаха ничего не вышло. Излучатель выскользнул из пальцев, лязгнув по стальной палубе рубки. Последнее, что я услышал, прежде чем окунуться в кромешную тьму беспамятства, был испуганный крик Витты.

Сознание возвращалось нехотя. Словно, нарочно пытаясь продлить моё пребывание в блаженстве беспамятства

Я медленно открыл глаза. Тело повиновалось с трудом. Даже поднятие век, казалось, непосильным напряжением для парализованных мышц. Однако, боли не было, что уже, само по себе, являлось хорошим знаком. Некоторое время перед глазами всё плыло и было тяжело сфокусироваться. Наконец, мне это удалось, и взгляд уткнулся в белый пластиковый потолок, который своей идеальной стерильностью навевал мысли о медицинских отсеках. Где я?

Память, также, восстанавливалась чрезвычайно медленно. Будто, воспоминания возвращались в мой мозг из другой, далёкой реальности, обрывисто, кусками. Сектор Хеб, гибель нашего линкора, астероид, чужой транспорт и боль парализовавшее всё тело… В конце концов, образы выстроились в законченную цепочку, и передо мной предстала полная картина моего отчаянного положения.

Я попытался дёрнуться. В запястья впился жёсткий пластик наручников, намертво приковавших меня к ложу. Я снова попробовал освободиться. Без вариантов, ремни обвивали всё тело и ноги, сильно ограничивая движения. Я, стиснув от бессилия зубы, откинулся на подушку.

Пространство вокруг заполнял монотонный гул невидимых с моего места приборов. Что сразу обратило на себя внимание, так это то, что больше не ощущалось вибрации от работавшего корабельного двигателя. Значит мы уже на планете или орбитальной станции.

Прошло ещё некоторое время, но никаких изменений в моём положении не последовало. Похоже, моим тюремщикам было не до меня. Зато, я с облегчением ощутил, что заряд парализатора постепенно отпускает, освобождая мышцы и, позволяя крови возобновить нормальную циркуляцию по организму. Собрав вновь все силы в кулак, превозмогая чудовищную слабость, я заставил себя повернуть голову.

Справа, метрах в четырёх от моей кровати, возле стены, такой же стерильно белой, как и потолок, располагались панели и мониторы медицинских систем. Приборы я видел впервые, они отличались от тех, что использовались в военных госпиталях Федерации, но сомнений в их назначении не возникало. Даже проглядывалось некое сходство с нашим больничным оборудованием. Но не компьютеры привлекли моё внимание, а существо, расположившееся рядом с ними.