Алиот Браянс - (Не)крутышка Кэт

Брат принялся изучать заключения, а потом вообще позвонил и быстро заговорил на немецком.

– Что, сын? – задал вопрос испуганный отец, и в его голосе щемящими нотками прозвучала только что родившаяся надежда.

– Ничего нового, па. Он тоже говорит, что шансов нет. Еще Инга обещала поднять американцев, так что пока подождем.

– Подождем, Кир, – апатично откликнулся папа, – Пора к матери. Ты только ей ничего не говори, она вроде уже решила отпустить.

Они вернулись в палату, где скорбящими статуями застыли родные. Мама, папа, три старших брата – и все возле моей больничной койки. Не хватало Инги – нашей младшей сестры, радости и гордости родителей в отличие от непутевой меня. И Ани жены Сергея, она осталась дома с племянниками. Я смотрела и любовалась. Какие же они у меня все красивые.

Отец, никак не выглядевший на свои почти шестьдесят. Бравый военный полковник, держащий в строгом кулаке своих подчиненных и муштровавший дома нас. Правда, совсем немного и с любовью.

Мама, стройная, маленькая и очень моложавая, сейчас тренер по спортивной гимнастике, в прошлом неоднократная чемпионка.

Кирилл, мой старший брат, боксер-чемпион, у нас восемь лет разницы, но это не мешало ему принимать самое активное участие в моей жизни. Это он дал в глаз решившему поцеловать меня парню, популярно объяснив, что если он еще раз увидит его возле меня до того, как мне исполнится восемнадцать, то кости собирать будет долго.

Сергей, наш средний, гроза всех преступников, следователь по особо важным делам. Он столько раз ходил по грани, попадая в разные ситуации, работая под прикрытием, что все мы вздохнули с радостным облегчением, когда в его жизни появилась Аня и пообещала, что родит ему детей, только если он будет рисковать меньше.

Вадим, младший из этой дружной троицы, единственный брюнет в семье, кроме меня и мамы. Тоже спортсмен – биатлонист, только неделю как вернулся с чемпионата, привезя с собой заслуженную медаль.

Инга… Память услужливо нарисовала образ младшей сестры – невысокой спортивной блондинки. В четыре года Инга увлеклась фигурным катанием и с тех пор ее жизнь вертелась около тренировок и соревнований. В принципе, как и любого из моих родственников. Только Сергей, заполучив десятый дан, выиграв чемпионат и параллельно закончив юридический, решил, что соревнования ему больше не нужны.

Я же в семье всегда была белой вороной. Абсолютно неспортивная, хотя бегала и тренировалась вместе со всеми, я перепробовала и научилась всему, что умели мои родственнички, но успеха так и не добилась. Мне не хватало их целеустремленности, и тренировки по четыре-пять часов в день давались через силу, выполняясь наполовину.

Ну вот, пока я вспоминала, подошло время прощаться. Я увидела, как отключили ИВЛ, что уже двое суток заставляло меня дышать, и сразу же раздался противный писк, а мониторы нарисовали сплошную линию.

Мама, плакала, навзрыд уткнувшись в плечо Кира – он всегда был самый надежный из нас.

«Ты же не подведешь меня, братец?» – спросила, и с удивлением поймала его взгляд. Нет, он меня не видел, но как-то безошибочно смотрел именно на меня, и в его глазах было обещание.

Родные покинули палату, а потом и меня повезли куда-то по коридору. Вот только белого ослепительного луча света все так и не было. Я снова и снова оглядывалась в его поисках и не находила.

«Неужели в ад?» – мелькнуло удивленное.

И тут же на память пришли все прегрешения: украла линейку в первом классе, подралась и сильно побила мальчика в третьем (это ему еще повезло, что братья ничего не узнали), разбила с другом стекло и выдала его злому дядьке (а потом неделю рыдала ночами и даже сделала то, чего больше всего боялась – рассказала родителям), убежала, испугавшись, от объяснившегося в любви парня (надеюсь, у него от этого не возникло комплекса?).

Что-то грехов за мной мало водится. Даже целовалась всего пару раз за свои двадцать с небольшим хвостиком лет. Грустно как-то. И вспомнить нечего. Хорошего я явно сделала больше. Даже жизнь девчонке спасла, предварительно нечаянно оттолкнув ее под машину. Но ведь вылетела на дорогу и начала тянуть на тротуар, не бросила. Да, и лет мне тогда было совсем мало. Восемь или около того. А потом еще были щенки, котята и даже потерянный мальчишка. Все спасены, обогреты, накормлены. А сколько сумок поднесла, а продуктов купила? Где же мой белый свет? Я тут уже ночь в морге сижу и мне, наверное, холодно.

Стоп, а почему в морге? Меня же на исследования? Очень уж хотели посмотреть, что там и как. Сама слышала врача и слова: «Готовьте операционную, будем производить изъятие». Хорошо ума хватило от родителей подальше отойти. Но все равно странно. Неужели, я не заметила операции? И тело в темном шкафчике, не посмотришь.