Алексей Банный - Incarnum

– Привет. – бросил он дежурное приветствие, не рассчитывая на ответ, но парень оторвался от своих мыслей, и улыбнулся совершенно мальчишеской улыбкой.

– Привет. Меня Артемий зовут. А тебя?

На вид Артемию было не больше двадцати. Совсем юнец. Тонкое лицо густым слоем усыпали мелкие веснушки, а лихорадочный блеск в глазах выдавал дивную смесь эмоций, свойственных лишь юности, столкнувшейся с неведомым. Испуг, любопытство, надежда… Денис невольно вспомнил себя, впервые покинувшего в семнадцать родительский дом ради учебы в Краснодарском институте. Он с такими же мыслями и эмоциями ехал на междугороднем автобусе в неизвестность, и верил в чудо. Тогда чуда не случилось. Поступил, отучился, получил диплом. Но все это было обыденно, не так как виделось в мечтах.

– Денис. – Титов протянул парню руку. – Ты как тут оказался?

– Ты имеешь ввиду участие в проекте?

– Да.

– Набирали добровольцев. Я согласился. Я ж деревенский, из-под Курска. У нас там ни работы нет сейчас, ни зарплаты. Вот и согласился, чтобы в огороде всю жизнь не ковыряться. А матери за меня денег дали.

– Компенсацию? – удивился Денис.

– Ага. Много дали. И хату новую поставить хватит, и сестер с братом поднять.

– Значит, ты знал, на что соглашался.

– А ты разве не знал?

– Нет. – отрезал Денис и замолчал.

Этому пареньку можно было позавидовать. Для него это все приключение, выбранное добровольно. Неважно, по каким причинам он записался в космические колонисты, но он сделал это сам, а Дениса сюда впихнули против воли. Впихнули, потому что кому-то это показалось целесообразным. Или просто интересным и забавным. Мысль, конечно, здравая, сэкономить государству денег на компенсации родственникам, и отправить в космос приговоренного к смерти. Жаловаться-то, по сути, и не на что. Но на душе от этой мысли становилось так паршиво, что хотелось выть.

Где-то через полчаса погрузка пассажиров завершилась. Назвать процесс загона людей на борт привычным словом «посадка» у Дениса не повернулся язык. Натужно взвыли винты, и вертолет начал набор высоты. Титов прикрыл глаза, надеясь подремать, но хоровод мыслей так и не позволил этого. Перед глазами вновь встала горящая девушка, и мужчина поспешил их открыть.

Артемий с разговорами после резкого ответа не приставал, и Денис решил сам разговорить мальчонку, лишь бы отвлечься от собственных мыслей и воспоминаний.

– Артемий, а ты помнишь посадку на космический корабль?

– Нет, не помню. – парень склонился к самому уху Дениса, чтобы перекричать шум винтов. Звукоизоляция у этого автомобиля была отвратительной. – Помню, нас собрали группу человек в сорок, и привезли на автобусе в какую-то лабораторию. Там укол сделали, сказали, что это нужно для подготовки организма к перелету. А проснулся уже тут, на станции. А у тебя также было?

– Примерно так. – подтвердил Денис. Не став уточнять, при каких обстоятельствах ему делали этот укол. – А ты из той группы кого-нибудь видел?

– Нет. Они, скорее всего, раньше меня проснулись. Но скоро я с ними увижусь. – Артемий улыбнулся, вполне открыто, но в холодном прищуре глаз паренька Титов на одну короткую секунду увидел неприкрытую угрозу.

– Хорошо, если так. – еще одна, едва промелькнувшая, маленькая надежда разбилась вдребезги. Найти своих соратников вряд ли теперь получится.

Они были вместе последние четыре года. В одно время прибились к революционной ячейке в Туле, увлекшись идеей построения социально справедливого общества. Вместе проходили подготовку в закрытых лагерях на Урале. Вместе ходили на митинги и шествия подогревать толпу. И тоже вместе, почти в одно время, пришли к мысли, что к своей мечте они идут не той дорогой. Что их используют, как хорошо подготовленное мясо, в политических играх, очень далеких от идеалов равенства и братства. Та акция в Москве должна была стать последней, после которой все их звено намеревалось уйти. Уйти получилось, но совсем не так, как они планировали.

– Нам про то, что мы будем спать весь полет, еще на Земле рассказывали. Когда вербовали в программу. – продолжал тем временем Артемий. – Я же должен был в армию идти как раз, а мне военком говорит, мол, если хочешь, то можешь в космос завербоваться. Тебе слава на весь мир, а матери деньги большие. Я подумал и согласился. А что мне еще оставалось?

От этого вопроса Денис поморщился. Он терпеть не мог эту философию. Что мне оставалось? Что я могу? Многое можно сделать, если просто начать делать, и не остановиться при первых трудностях. Только очень часто в своей жизни Титов слышал от людей именно эти два вопроса. Что бы ни случилось, кто бы не приходил к власти и как бы не распоряжался судьбами граждан своей страны, всегда от этих граждан звучал именно этот вопрос. А что я могу? Но вслух своего негодования мужчина не высказал.