Ео Рэеллин - Союз

Локли вошёл за ним спустя полминуты, уверенно, без тени нерешительности, словно Алан и не был генералом, а общение шло на равных. И безупречную осанку за дань уважения не принять: в отличие от людей, Локли всегда передвигался с расправленными плечами и высоко поднятой головой.

– Ваши действия во время внештатной ситуации, капитан, – намеренно пристально оглядев его с ног до головы, произнёс Алан, – выше всяких похвал.

– Спасибо, сэр, – Локли слегка кивнул, но искренне похвалой, похоже, не проникся.

– Капитан, вы должны привести свой внешний вид в соответствие с Уставом, – добавил Алан, изучая реакцию.

– Согласно пункта… – с ходу, без раздумий, заговорил Локли, но Алан его перебил:

– Я в курсе Конвенции, капитан. И догадываюсь, что этого аргумента было достаточно капитану Майерсу и полковнику Мёрфи. Но считаю своим долгом напомнить – «Немезида» не «Стриж» с дюжиной экипажа на борту и даже не Ника-11 на задворках ЮГС. Вы, капитан, фактически служите на флагмане.

– В Конвенции о расах не прописано исключений для флагмана, сэр, – процедил тот сквозь зубы, а Алан выдержал долгий, ледяной и прошибающий насквозь взгляд.

– Свободен, – бросил Алан, возвращаясь к планшету, решил, что займётся строптивцем чуть позже.

Исан с достоинством покинул кабинет Аткерсона и вновь занял своё место рядом со вторым связистом на третьем ярусе комцентра. Старший лейтенант Цайе провожала его взглядом, но резко отвернулась, когда Исан на неё посмотрел.

Видеть аварцев на союзном корабле было непривычно, Исан неосознанно подбирался, встречаясь с ними в бесконечных коридорах линкора. Как ни крути, память о собственной смерти стереть невозможно – как и лицо улыбавшейся Ивраш, которой на вид было столько же лет, сколько и третьему помощнику Аткерсона. Внешне, конечно, Исан виду не подавал, со стороны казалось, что именно лейтенант Цайе испытывает дискомфорт от работы в одну смену с керийцем. Аткерсон относился к ней почти с отеческой заботой, явно выделяя среди многих, это как минимум говорило об отсутствии у генерала предрассудков по поводу представителей иных рас.

Командир «Немезиды» не казался Исану забавным, как полковник Мёрфи, даже вызывал уважение строгостью и идеальным порядком на корабле, но желание контролировать каждый шаг подчинённых – а именно так он расценивал попытку повлиять на формально соответствующий Уставу внешний вид – раздражало безмерно. Язвить и брыкаться казалось неуместным, не тот уровень, но ради чего подчиняться прихоти Аткерсона?

Через полтора часа смена закончилась, и Исан отправился в столовую. У Мэйнарта было другое расписание, как следует познакомиться с экипажем пока не удалось – и не то чтобы особо хотелось, – потому он занял дальний столик, поставив поднос с тремя тарелками. Меню продвинутого синтезатора включало ещё несколько пунктов, по вкусу блюда мало чем отличались от натуральных и совсем не напоминали бурду на уже утилизированном «Стриже».

Вообще, «Немезиду» нельзя было сравнивать с другими союзными кораблями, на которых Исан бывал. Как Аткерсон и сказал: флагман. До имперского флота всё равно было далеко, но ощущения экономии и наплевательства не возникало. Букву Устава тут чтили, командира уважали и… практически ничего не делали – Исан успел изучить бортовой журнал, доступный ему как навигатору. Впрочем, это было не внове: на имперских эсминцах всегда кипела жизнь, а три из четырёх самых крупных корабля Империи – точно так же мирно болтались возле головных планет, пока у Верна или Рея не возникала необходимость куда-то слетать по государственным делам. «Третий» по-прежнему находился на Аваре.

– Ишшем, у вас свободно? – Лейтенант Цайе отвлекла его от воспоминаний, неожиданно возникнув около стола. По слегка зардевшимся щекам аварки можно было сделать вывод, что этот шаг дался ей непросто.

– Конечно, – Исан подтянул поднос к себе поближе.

– Ничего, что я вас по имени? – вновь смутилась лейтенант, усаживаясь напротив. Исан, дружелюбно улыбнувшись, повёл плечами: не возражает. – Зовите меня Тианх.

– Хорошо, – кивнул Исан.

Идея сменить имя пришла сразу после знаковой встречи с камрами, но вовсе не религиозные мотивы привели к её фактической реализации. Во-первых, Исан наконец, хоть и для посторонних, избавился от аналогий с предком, в честь которого был назван. Во-вторых, что важнее, никто, услышав «Ишшем», не будет вспоминать о муже императора, погибшем на Аваре, – в самом центре Союза это принципиальный момент. Имя Исан было довольно распространённым среди керийцев, но тем не менее всегда оставался шанс, что его узнают. Ну а в-третьих, так больше нравилось Мэйнарту.