Юрий Мори - Пустой человек

Звук дрели легко перекрыл и музыку, и пьяные вопли. Тоже надо: хозяйка велела повесить на место давно выдранный кем-то из стены карниз. Он так и висел, подобно флагу сдавшейся армии – и съехавшая набок вниз штора только усиливала эффект.

Лиза заглянула на кухню:

– Помочь?

Нет, она – не его девушка. Жаль, но… Влад кивнул, не рискуя перекричать заливистый долбеж дрели и почти плачущего к концу песни Хетфилда.

Кухня была метра четыре. Квадратных, что делало совместное пребывание на ней двух и более людей нереальным. Лиза поняла это сразу и, помыв пару тарелок, скрылась обратно в комнате. Уворачиваться от локтей Влада ей не понравилось.

Ладно, хоть с вещами поможет – и то хорошо.

Ганс вернулся с балкона и теперь громко рассказывал что-то Светке. Вот они пара, хотя никто не мог понять почему: медлительная, но симпатичная блондинка могла бы найти кого-нибудь и получше. Ганс упрямо шагал в сторону цирроза печени, не сдаваясь по дороге женским чарам.

Так… Помыть огурцы и помидоры. Это сделано. Порубать хлеб, сыр и колбасу, не заботясь об эстетике – лишь бы на ломтики. Ломти. Ломтищи, так оно точнее. Все сожрут.

Влад воровато оглянулся на дверь: нет, никто не смотрит. Отвернул крышку и хлебнул прямо из горлышка граммов двести водки. Вкус странный какой-то, что туда намешали? Колючий комок пролетел внутрь, вниз, наливаясь по дороге теплом и оседая на неведомое дно. Его праздник, в конце концов, а он трезвый как дурак.

Пошло очень неплохо.

Леха закончил долбить неподатливую бетонную перемычку и теперь вбивал в нее дюбели. Вот это человек – меньше слов, больше…

– Утьмлядь! – одновременно с хрустом и матом на пол грохнулось нечто увесистое.

– Ле-о-о-оха! Ты ж десантник теперь, ну… – пьяно засмеялся Ганс. – Вставай давай! Слышь, хорош валяться.

– Алешенька, тебе больно, да?

Музыку кто-то вырубил. Влад закинул последнюю порцию ломтей хлеба в миску. Вытер руки полотенцем и пошел смотреть, что там вообще происходит.

Пострадавший лежал головой на коленях Лизы, сидевшей прямо на полу. Молоток валялся в стороне, рядом с останками – мир ее праху! – табуретки. По виду, ее разнесло взрывом. Ганс вертелся рядом, то подскакивая с ненужными советами, то отбегая обратно к Светке. Анжелика, неведомо зачем приглашенная то ли Лехой, то ли Гансом, испуганно моргала из дальнего конца комнатушки. Откуда она вообще взялась в их теплой компании? Влад подумал, что ему хочется выгнать ее за бессмысленность. Вот прямо сейчас. Взять и выставить за дверь.

– Леха, живой?

Тот что-то пробурчал в ответ, ощупывая левой рукой правую, от локтя до запястья.

– Да это… Блин. Сломал, что ли. Или ушиб?..

На кухне с треском включился холодильник: Влад до этого и не думал, что подобное еще работает – пузатый, с облупленной вертикальной ручкой и остатком намертво прибитого к дверце шильдика «…мбов» с росчерком в конце.

– Если сильно опухнет – сломал, – с неведомо откуда взявшейся уверенностью сказал Ганс. – Я в интернете читал. Давай водки дернем?

– С-с-сука, один дюбель забить осталось. И два самореза завернуть, – огорченно сказал Леха. – А я теперь руку поднять не могу.

– Крови нет? – внезапно спросила Анжелика. Вопрос был до того странным, что ей никто не ответил. Слепая, что ли? Конечно нет, видно же – Леха задрал рукав свитера до плеча и снова щупал руку.

Ганс понял, что прямо сейчас не нальют, и начал выбираться обратно на балкон, доставая пачку сигарет. Обошел сиротливо разложенный наполовину стол–книжку, за которым и планировалось отмечать. Сейчас столик был закидан вещами, надо бы все в шкаф…

– Так что с кровью? – еще раз спросила Анжелика. Она широко раздула ноздри, будто принюхиваясь к чему-то сильно пахнущему.

– Да какая там кровь, ушибся просто! – бросила Лиза. Леха качнул головой в знак согласия и вновь откинулся затылком на ее колени.

– Жа-а-аль! – громко сказала Анжелика.

– Ты чего, маркиза ангелов, прихерела? – возмутился Влад. – У меня друг покалечился, а ты ржешь! Иди отсюда вообще, овца!

– Не могу! – замотала она головой. – Это же мой дом, куда я пойду?

Затих даже высунувшийся с балкона неуемный Ганс, выдув в комнату струю сизого дымка, медленно растворяющуюся в воздухе.

– В каком смысле – твой дом? – угрожающе поинтересовался Влад. – Я заплатил, я и жить буду.

– Она к тебе в соседки напрашивается! – гоготнул Ганс. – А диван – один.

– Молчи, Немчинов, – оборвала его Светка. Он и Гансом-то стал из-за фамилии, несложные ассоциации в двадцать пять лет. – Сам позвал же!