Константин Утолин - И звезда с звездою…

Спустя час спутник замер в трёх метрах от границы и рядом с ним зависли Пирсон и Мортенсен. «Ньёрд» замер в пятистах метрах правее и в двухстах метрах дальше от поверхности границы. Тейлор готова была по первому же сигналу с «Хиуса» или от контролирующих спутник астронавтов с предельным ускорением сблизиться с Айзеком и Йенсом и подхватив их специально сконструированной упругой сетью, на максимальной мощности двигателей рвануть в сторону «Хиуса». Который, в свою очередь, в случае опасности должен был вывести на форсажный режим одновременно термоядерно-фотонный двигатель и плазменно-протонный ускоритель, и сразу после подлёта «Ньёрда» захватить его сверхмощным магнитным полем, притянуть к стыковочным тросам и начать ускорение от границы «окна».

– Пошла команда на запуск первой камеры, – произнёс Парандип.

– Запуск камеры подтверждаю, – ответил Пирсон.

– До сближения с границей пять, четыре, три, две, одна, ноль.

– Камера прошла границу. Оптоволокно продолжает разматываться.

– Камера фиксирует равномерное освещение, равное светимости Проксима Центавра, соответствующее стандартно принятому удалению. Длина прошедшего границу оптоволокна 11 метров.

И сразу вслед за этим из уст обычно невозмутимого сикха вырвалось:

– О-о-о… Даю сигнал торможения. Это невероятно!

– Размотка оптоволокна прекратилась, – доложил Пирсон. И не удержался от вопроса: Что случилось?

– Звёздная система выглядит так, словно камера оказалась прямо на её границе. Продолжаем программу. Даю на микродвигатели камеры импульс для разворота.

Спустя несколько секунд Парандип произнёс:

– Камера показывает ровную поверхность со светимостью, по всей видимости, равной светимости нашего Солнца, наблюдаемой на границе системы Проксима Центавра. Запускаю излучающее оптоволокно.

– Отделение насадки излучателя подтверждаю, – доложил Пирсон. – Насадка приближается к границе. Остановилась в тридцати сантиметрах от поверхности.

– Включаю программу передачи сигналов в широком спектре частот, – произнёс Парандип. И спустя примерно минуту добавил:

– Камера показала полное прохождение всех сигналов. Никаких искажений или задержек не зафиксировано. Камера действительно находится в системе Проксимы Центавра. До которой от вас, ребята, формально всего 15 метров. Показатели с закреплённых на камере датчиков соответствуют физическим параметрам, сходным с нашими. Никаких экстремальных, или отличных от нашей физики показателей не фиксируется. Коллеги, у нас получилось!

– Ура! – раздался в эфире голос не сдержавшего эмоций Русакова.

– Отставить радоваться! – вторгся в разразившийся радостными возгласами остальных членов экспедиции эфир строгий голос Флореса. – Продолжаем программу. Парандип, запустите вторую камеру и пусть она улетит на максимальную длину оптоволокна. Посмотрим, не возникают ли какие-то сюрпризы по мере удаления от границы с той стороны. А заодно попробуем определить физические характеристики самого «туннеля». Может быть, найдём подтверждения той или иной из теорий о возможности превышения скорости света при перемещениях материальных тел. А то вон Стивен Вольфрам говорит, что не может спокойно умереть, пока не узнает, есть ли подтверждение правоты его теории.

14 мая 2051 года, воскресенье. Борт международного космического корабля «Хиус 1» и космическое пространство рядом с границей солнечной системы.

После только что закончившегося сеанса связи с Землёй все члены экипажа готовились к запуску в «окно к Проксиме», как теперь именовали поверхность торца «туннеля» микроспутника с крысом Шоней. Перед этим биологам пришлось буквально «отразить атаки» остальных членов экипажа, каждый из которых норовил прилететь в отсек для биологических экспериментов и дать отправляющемуся в другую звездную систему крысу чего-нибудь вкусненькое, а также почесать его во всех доступных местах. В конце концов Ариб и Надежда попросили Мэйсона закрыть проход в биоотсек, чтобы, как они выразились, «крысиный герой не погиб раньше времени от обжорства и в его шкурке не прочесали не совместимые с жизнью дыры».

Спустя отведённое на подготовку время крыса-космонавт с закреплёнными на нём и помещёнными внутри него всевозможными сенсорами и датчиками был помещён в предназначенный для него отсек микроспутника. К нахождению в котором Шоня был заранее приучен и поэтому вел себя спокойно. Что позволяло обеспечить устойчивый контакт сенсоров и датчиков с интерфейсом системы наблюдения и контроля. Спутник с первым потенциальным межзвёздным путешественником-землянином (да-да, именно так) был ещё раз протестирован на работоспособность всех систем и перенесён на борт «Ньёрда», который на этот раз пилотировали Русаков и Гекек.