Полина Гедон - Лемниската

– Я не оставлю тебя здесь, – прошептал он.

«У вас есть одно непрочитанное сообщение с Земли»

– Что? – удивился Капитан, отвлёкшись от созерцания нового мира, – разве это возможно?

«Это отложенная запись, ее нужно было включить при первой встрече с Экзо 365»

– Включай!

Капитан сел на край беговой дорожки. На экране появился кудрявый мальчик.

– Дядя Адам, – он улыбнулся и почесал голову, – если ты сейчас слушаешь мое сообщение, то я уже взрослый и может быть у меня даже есть дети. И ты долетел до нового дома для моих детей и внуков, – он посмотрел в сторону, подбирая слова, – найди нам лучшее место для поселения и построй там что-то, чтобы другие не заняли, и…э…лучше если это будет на океане, и где тепло. Ты же знаешь, где нам всем будет хорошо.

Мальчик смущенно рассмеялся, а потом вдруг сосредоточился и произнес:

– Я в тебя верю!

Капитан сполз на пол. Он закрыл лицо руками и зарыдал. К нему вернулось то пустое и пожирающее изнутри чувство безысходности. Это была скорбь.

Снова перед глазами встал черный монитор с красной мигающей рамкой вокруг. И сообщение, которое снится ему почти каждую ночь, заставляя вскакивать в холодном поту.

«Планета не определяется. Объект разрушен.»

Тогда его охватил страх одиночества масштабов вечности. Земля перестала существовать. И только сейчас до него докатились чувства горя и потери. Как бы он ни старался бежать от своих родных в поисках недосягаемого, они все равно оставались близкими в сердце. Особенно этот ребенок, верящий в чудо и в него.

– Мы дети звезд, – она провела рукой по холодному стеклу, – каждая наша клетка – звездная пыль.

Адам не мог подойти ближе. Он остерегался своих нахлынувших эмоций и наблюдал у входа в зал. Оба знали про присутствие друг друга, но оставались сами по себе.

Весь экипаж спал крепким сном. Снотворное было коронным блюдом в условиях миссии, ценою в жизнь.

Она повернулась к нему, по щекам текли слезы, но она улыбалась.

– Ты тоже помнишь нас? – неуверенно спросил Адам и приблизился к ней. Два шага как двести световых лет.

– Я помню, как мы были счастливы. А ты? – и еще несколько шагов, несколько земных веков навстречу друг другу.

– Я помню боль разлуки. Длиною в жизни, – Адам не мог выдохнуть полностью, воспоминание встало камнем в груди.

– Но оно же стоило того, – между ними было всего пять сантиметров. Он чувствовал ее частое дыхание, ощущал соль от слез, электричество от волос, звук приоткрывшихся губ.

– Всегда, – они прошептали это одновременно. Солнце было совсем близко и их миссия почти исполнена. Его лучи уже проникали сквозь обшивку корабля, пытались разрушить фильтр щита. Но на корабле все спали в последний раз. А они наконец-то позволили себе сблизиться в этой жизни.

«Капитан, вам необходим прием пищи, вы не ели более шести часов».

Он сидел неподвижно и смотрел сквозь буквы с объявлением, слова робота тоже проходили сквозь него. Он все слышал, но не слушал.

Крестоносцы ушли в очередной поход, оставив Адама пожить у сестры его покойной матери. Этот дом был полон женщин и полон суеты и движения.

Адам вышел в сад. Запах черной смородины витал повсюду, ободряя и освежая, его постоянно уставшее тело. Эта жизнь наградила его недугом.

Безмятежность прервала всадница, влетевшая в сад, с трудом остановив коня перед Адамом. Она открыла платок и улыбнулась.

Адам смущенно опустил глаза. Бинты на руках распустились, оголив гнойные язвы, и он резко оттянул рукава, чтобы скрыть их.

– Ты племянник герцогини? – немного надменно спросила она.

– А ты кто? – усмехнулся Адам и подошел ближе. Он похлопал коня по холке, успокаивая его. Девушка спрыгнула вниз и подошла совсем близко, что было непозволительно.

– Меня выдают за её сына, – она впилась в него взглядом, наполненным бунтом и азартом. Адам был много выше, и несмотря на болезнь, все еще достаточно крепким. Он нависал над ней подобно обрыву, а она пыталась обрушить его глазами.

– Он не получит тебя.

Капитан обнаружил себя около капсулы. Табло с таймером быстро переключало цифры, оставалось совсем немного до момента вскрытия. Капитан чувствовал себя очень изможденно. Он перепутал день с ночью, не ориентировался во времени. Предупреждения робота перестали иметь на него какое-либо влияние. Грёзы и реальность смешались воедино и он жил всеми жизнями одновременно.