Константин Сидоров - Вокзал в передовом государстве [litres самиздат]

– Я не болтаю, я просто не понимаю, откуда они взялись, в плане-то их нет.

– Ну.

– Что ну? Нет их! Они же заранее должны были сообщить нам, – говорил Митька.

– Прилетели и прилетели. Зато на корабль посмотрим. Вон какой, чёрный.

Митьку аж передёрнуло. Этот грузовой корабль был страшным, мрачным, а в его недрах спрятаны тысячи отвратительных комков слизи.

– Скажи лучше, где твой напарник? – спросил Петька.

– Да пьёт опять. Поди со Светланой Иосифовной.

8 глава.

Три большие наземные дороги ведут к площади возле вокзала. Повсюду цветы, скамейки, небольшие деревья и беззаботные туристы. Три широкие улицы сливаются в одну площадь, на которой постоянно толпа людей и пришельцев. Из треугольных метровых плит чёрного, белого и золотого цветов вымощена прилегающая к вокзалу площадь. Пять воздушных магистралей заканчиваются широкими парковками слева и справа от величественного здания.

Огромные главные ворота вокзала практически всегда открыты, впуская и выпуская людей и пришельцев. Словно беззубый рот ворота поглощают всех и каждого, кто стремится попасть внутрь. Расположенный ровно по центру проход в высоту пять метров, чтобы даже самый высокий из пришельцев мог без проблем войти или выйти. В ширину же ворота восемь метров, но при этом частенько образуется небольшая очередь с обеих сторон вокзала.

Стоя на площади и всматриваясь в здание можно подумать, что он хрупкий, невесомый, так как вокзал построен из прозрачного полимера, серебристых тонких труб и местами втиснуты листы сплава, которые будто повисли в воздухе, на деле же поддерживающие и соединяющие трубы и полимер, который выполняет роль стен-окон. Здание будто целиком состоит из окон, местами залатанных листами сплавов, и только каркасные трубы из сверхпрочного металла не позволяют зданию сложиться как карточный домик.

Но стоит повернуть голову влево или вправо, можно увидеть глухие стены – то ангары-парковки. Три уровня помещений по обеим сторонам могут вместить одновременно около пяти сотен частных летательных аппаратов, и этого порой недостаточно.

Центральное сооружение служит как бы местом приюта для тысяч пришельцев, показывая сам вокзал в дружелюбном и светлом облике. Естественный свет с улицы через множество окон проникает внутрь, растекаясь по большим и маленьким залам, а свет тысяч ламп смягчает и заполняет, ведь не всем пришельцам полезен свет Солнца. Именно поэтому, попав внутрь центрального здания, пришельцы чувствуют себя комфортно. Благодаря конструкции стен и особым материалам, преломляющим ультрафиолет, и свету ламп, излучающих особые частички.

Задняя часть вокзала закрыта для простых людей. Это рабочая зона, погрузочные, ремонтные ангары и кабинеты всевозможных служб. Глухая стена во все три этажа здания разделяет светлые залы и рабочие помещения. Узкие коридоры, чаще всего закрытые железными дверьми, ведут в отдельные секции, лампы здесь обыкновенные, предназначенные для людей. За всю историю вокзала здесь работали всего трое пришельцев.

Пройдясь по коридорам в рабочей зоне, можно попасть в тесную каморку рабочих разгрузочного цеха. В этом же крыле есть пожарный цех, следящий и прочие службы, но в основном же многие помещения отданы под склады. В другом крыле, немногим более светлом, три этажа почти всех возможных цехов вокзала. Тут тебе и медчасть, и следящий, и ремонтный цех, и ответственный цех, и проверяющая бригада и прочие и прочие. Чистая служба занимает два больших ангара в самом центре здания и это единственный цех, в котором исправны все роботы, ведь поддерживать чистоту на вокзале чуть ли не главная задача.

Простирающееся на семьсот метров здание вокзала заняло целый квартал. Невысокое, в три этажа, прозрачное и хрупкое, оно является символом города и государства. А башня, уходящая в небо – маяк для пришельцев со всех сторон галактики.

9 глава.

– Эй, вы! Корабль готов? – обратился лысый Василий к своим подопечным.

– Почти, – ответил ремонтник.

– Чтоб через десять минут был как новый!

Василий спешным шагом покинул ангар с тарелкой. Пару часов назад прибыла группа Лунатиков, чтобы урегулировать вопрос о заключение их сородича и возвращению исторических ценностей. До блеска начищенная летающая тарелка последней модели дожидалась последних штрихов в регулировке треноги.

Петька решил лично убедиться в том, что музейный экспонат покинул ремонтный цех и поэтому спешил в ангар, быстро-быстро передвигая своими короткими ногами. От природы Петька был маленького роста, и никто не мог сказать почему. Почти бегом он проделал длинный путь из третьего разгрузочного ангара в ремонтный цех, где на месте древней овальной тарелки расположилась ромбообразная модель Лунатиков.