Дмитрий Даль - Поймать молнию [litres]

На экране появился худой высокий человек в белых легких штанах и футболке, из-под которой выглядывали мускулистые руки, покрытые татуировками с изображениями змей. У него было абсолютно незапоминающееся, простое лицо, словно и нет его вовсе.

– Другого зовем Альбинос. Но тут все понятно без слов. И последний наш фаворит. Мы его зовем просто Мечник. Он в совершенстве сражается двумя мечами. Остальных представлять не буду. Они не обладают такой индивидуальностью.

Марвин умолк, а на арене разгорелась битва.

Только Игнац Пастораль назвал бы это действие по-другому – мясорубка. Уверенные в своей победе меченые бросились на двенадцать уголовников с намерением покончить с ними в четверть часа. И тут же столкнулись с тем, чему не могли найти объяснения. Так волна набегает на песчаный пляж, но разбивается о гранитные скалы, которых не должно быть, но которые появились словно по волшебству. В первые же минуты битвы меченые потеряли пять бойцов, в то время как дракониды не пролили и капли крови на бетонный пол полигона.

Игнац Пастораль внимательно следил за шестеркой, на которую указал Антон Марвин. Занимательные ребята. Их работа заставляла бешено стучать сердце. Неужели его цель так близка, скоро он сможет взять власть в свои руки и раздавит ненавистного ему президента Кречетова и всех его подвывал.

Пес – бешеный нравом, за ним не успевал никто. Трое меченых окружили его и пытались дотянуться до него шпагами, но он ловко уклонялся от любого выпада, в то же время стремительно атакуя. Бросок вперед, прыжок назад. Его лицо преобразилось, это было хорошо видно на большом экране. Челюсть чуть выдвинулась вперед, сверху высунулись два клыка, по форме больше напоминающих кинжалы, которые спустились до подбородка. И хоть звуки не доносились до ложи, но Игнац Пастораль был уверен, что Пес рычал, как настоящий зверь. Клинок в его руках мелькал как сумасшедший, не давая меченым никаких шансов. И вот свершилось. Он прыгнул вперед, выбил шпагу из рук одного бойца, ударил правой рукой в грудь второго, сокрушив грудную клетку, и упал на третьего, раскрыв пасть. Клыки-кинжалы вонзились в шею меченого, вырывая кусок мяса. Кровь брызнула фонтаном, и мертвое тело упало под ноги Псу. Но этого ему было недостаточно. Он схватил несчастного, поднял над головой и с легкостью разорвал, словно это и не человеческое тело, а кусок мягкого хлеба.

Игнац Пастораль улыбнулся. Пес ему откровенно нравился. Посмотрим, на что способны остальные.

Внимание привлек Мечник. У него было необычное длинное вытянутое лицо с сильно отставленными ушами, угловатым носом и острым подбородком, заросшим рыжиной. Из нижней губы торчали два маленьких гвоздика. На бритой голове выделялась туго заплетенная коса черного цвета, которой он явно гордился. Не человек, а попугай. Но как он владел мечами, на это любо-дорого посмотреть.

На него насели трое меченых. Сверкала сталь. Они бросались на него, пытаясь дотянуться, но Мечник отражал любые удары. Он крутился из стороны в сторону, рассыпая стальные оплеухи направо и налево. Меченым пришлось туго. В скором времени они ушли в глухую оборону, но и это им не помогло. Страшным ударом сверху он развалил голову одного, но меч застрял, и Мечник бросил его. Оставшийся в его руках клинок словно зажил своей жизнью. Он летал в воздухе столь стремительно, что стал невидимым. И меченые тут же нашли свою смерть. Один упал на бетон с распоротым животом. Второй рухнул с рассеченным горлом.

Мечник – великолепный боец. Игнац Пастораль остался им доволен.

Но тут же его лицо омрачилось гневом. Один из драконидов дрогнул. Не справился с противником и упал на пол с разрубленным лицом.

Как такое могло случиться?

Игнац Пастораль бросил яростный взгляд на Марвина, но тот что-то записывал в маленький блокнотик. Абсолютно спокойный и равнодушный ко всему, что происходило на поле. Выбраковали негодный материал – тем лучше. Не подведет в ответственный момент, не падет под натиском золотых беретов. Пасторалю нужны самые лучшие, способные выстоять и уничтожить гвардейцев президента. Остальные – мусор, шлак, который надо сжечь без жалости и сочувствия.

Теперь его внимание привлек Змей, и сразу стало понятно, за что он получил такое прозвище. Юркий, стремительный, неуловимый. Он, казалось, выскальзывал из любой ловушки, из любой казавшейся безвыходной ситуации. Игнац Пастораль, не верил своим глазам, но оружие не брало его. Дважды меченые дотягивались до Змея, кололи его шпагами, но они соскальзывали с тела, не причиняя вреда.