Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

— Энт… — ладонь Вила приятным холодком легла на его обнажённую спину. — Не сейчас. Пожалуйста.

— О чём ты? — Энтис удивлённо повернулся к нему.

— Сейчас не уходи.

У него перехватило дыхание.

— Ты хочешь уйти, — медленно сказал Вил, — если Рыцари ощущают… — он опустил голову. — Но хоть три дня… всё-таки ты мой друг. Это нечестно, я знаю. Мне это вовсе не нравится. Ты можешь обещать?

— Что? — выдавил Энтис, оглушённый потоком бессвязных слов и уже всерьёз перепуганный.

— Что ещё три дня не уйдёшь. Обещаешь?

— Да. — Он поднял лицо друга за подбородок, чтобы увидеть глаза; тот не сопротивлялся. — Конечно.

— Спасибо. — Вил сильно прикусил губу. — Я объясню… попозже. Поможешь с травами разобраться?

С травами разобраться было куда легче, чем со странными речами Вила: в них-то не было загадок!

— У меня на них память, как решето. — Вил вздохнул. — Мама часами заставляла повторять. Стихи, легенды — это мне запросто, а тут… Зачем травкам такие чудные имена? Есть же обычные. Вот, — он ткнул в лиловый цветок с пурпурными тычинками, — огнёвка. А она звала — айт’сельн. И не выговоришь, пока язык в узелок не завяжешь!

— Аэт’сейльн, — поправил Энтис, — «глаз ночи» на хиан-эле, на нём все старые книги написаны. — Он сложил пушистые листики в кружку и прижал камушком. — Как же ты собирал, если названия позабыл?

— На вид-то я хорошо помню. Тот рыжий корешок час держат в соке… алис, кажется. Я покажу…

— В соке листьев алайэс, смешанном с двумя частями горячей воды. Листья вон, в кружке с камнем.

— Так ты рецепт этот знаешь? — протянул Вил, убирая из голоса все оттенки чувств. Энтис кивнул.

— А вот откуда твоя мама узнала? Он же из Ордена. Из тех, что никогда не покидали стен Замков.

— Травники не только в Ордене есть.

— У них свои секреты. — Энтис растёр в ладонях бутон. — В Замки люди шли не только за Светом, не без причины ведь менестрелей… — он осёкся, виновато глядя на друга. Тот хмыкнул и поднял брови:

— И за эллин мне надо благодарить пра-пра-какого-то дедушку, который спёр этот рецепт из Замка? — он холодно усмехнулся: — Надеюсь, то был не мой папаша собственной персоной, мама воров крепко не любила. Ты давай растирай, на меня после налюбоваться успеешь! И вообще, готовь сам это пойло, раз такой умный, а я спать хочу. Ты тут загорал, а я с рассвета по лесу лазил! — лёг к другу спиной и тихо, но вполне разборчиво пробормотал: — Как болтать, он первый, а как до дела дойдёт… Рыцарь!

Энтис стиснул зубы и яростно набросился на бутоны. К счастью, растирать требовалось тщательно, чтоб не осталось ни комочка, — за такой работой, как в тебе всё ни кипит, поневоле успокоишься! А Вил очень устал, глупо принимать его выходки всерьёз. И, в конце концов, то был ответ на ранящие слова, сам и виноват… Он глядел на девочку и думал, что её, как Вила когда-то, нёс по лесу на руках… и какие загадочные нити связали с ними Энтиса Крис-Талена, и куда заведёт его эта странная связь?

Они вливали несколько капель в приоткрытые губы, ждали, вливали снова. Иногда им казалось… но нет, это по её лицу скользили тени от листьев. Вил незаметно для друга лизнул снадобье — солоноватое, как кровь во рту в дикой степи, — но зачем, сам не знал. Может, пытался хоть чуточку сблизиться с нею, закрытой от мира, соединить их невесомой ниточкой-паутинкой из вкуса солёной влаги на языке?

Сумерки окутали лес синим покрывалом. Энтис сидел под вязом, обхватив колени руками и глаз не сводя с девушки, и выглядел несчастным, как ребёнок, впервые в жизни кем-то обманутый. Не выжить тебе в этом мире, печально думал Вил, если невозможность спасти причиняет тебе такую боль. Всего лишь девочка, которая не проснётся, ты даже её не знал, ну разве не мелочь, мой Рыцарь! Ты мог тогда просто пройти мимо… и прошёл бы, если б я умел сперва думать, а потом издавать звуки! Ты смотришь так, словно вот-вот заплачешь. Как жестоко тебя обманули — мудрость Ордена, судьба, всё против тебя. Бедный Энт, а я-то как тебя обманул. Обещал принцессу — а мы нашли её спящей сном смерти!

Её волосы… их хотелось коснуться — всякий раз, как взгляд падал на красно-коричневое с золотым отливом великолепие. Он выбирал из них всякий лесной мусор, а Энт улыбался благодарно — решил, что это его от хлопот избавляют… а ему просто было приятно. А когда Энт заснул, долго искал в траве белый тальник, соком которого мыла волосы мама. Со своими-то и водой обходился, с ними и без того хватало хлопот… давно обрезал бы, если б не мама: ей нравились они длинными, вьющимися по спине, она говорила, таким впервые увидела отца… А у девушки волосы от сока стали мягкими, густо потекли по рукам — дорогим шёлком, свежим мёдом, расплавленным золотом. Знакомый с рожденья аромат едва не заставил его зарыдать, он растирал тальник в пальцах и навивал на них пряди, вдыхая мамин запах… вдруг смущённо подумал, что играет с ней, как дитя с куклой, поспешно провёл по каштановым волнам Энтисовым гребнем и заплёл в две толстые косы, доходящие до тоненькой талии.