Олег Мартынов - Тот еще космонавт! [litres]

– Скотт! Старый, жирный педераст еще жив? Тысячу стрел ему в колчан. Не быть ему адмиралом, будущим внуком клянусь! Объявляйте боевую тревогу, боцману на всплытие, спасательную бригаду к выходу.

– Есть, лодке стоять по местам!

Земное, ослепительное, жгучее, круглолицее солнце наслаждалось развернувшимся под ним в Атлантике соперничеством.

– Во как светит, прямо в глаз бьет. – Каперанг Заяц, привычно щурясь, подставил небритое лицо освежающему, легкому морскому бризу. – Я спущусь вниз, остальным находиться в рубке. Старпом, проветри шахты «Калибров», пусть помучаются от догадок – противные. Переноску в рубку, с собой рацию возьму, погуляю малость.

– Есть открыть люки шахт пусковых установок! Рацию командиру!

В это время на борту американского эсминца происходила чудовищная и сверхнапряженная дискуссия между капитаном Скоттом и его любовником, старшим помощником Куком.

– Дональд, я ошибаюсь, или он это делает? – Капитан всматривался в даль, увеличивая максимально зум бинокля.

– Да, сэр, вы правы! Он мочится прямо в океан.

– Фу, безрассудно.

– Сэр, вы видели его пенис? Может, повернем, пока не поздно, обратно?

– Адмирал не простит, Дональд, машинам малый вперед!

– Но они готовы уже нанести по нам удар, сэр! Люки открыты.

– Вопрос в том, дорогой Кук, кто сделает это первым, стоп машина!

– Но, сэр, мне не хочется умирать, у нас же отличное совместное будущее. Спишемся на берег, купим ранчо подальше от океана и заживем тихо, в любви.

– Свяжите меня с «Муромцем».

– Hello, Ivan!

– Hi, Jonny! How are you?

– Thank you, all is well!

– Джон, давай по-русски? Не силен я в ваших артиклях.

– О’кей! Ты стал уже, как у вас… grandfather?

– Дедушка? Не-е… Не могу никак дочку выдать замуж, достойного нет.

– У нас очень много хороших холостой парен. Давай знакомлю?

– Да ты что, американца мне еще не хватало в зятья.

– Зря, Иван. Перебрался бы к нам, во Флориду, я тебе первый время помочь, купишь дача, так у вас дом, да? Воспитывай внуков, загорай пляж, буду гости ходить, виски пит.

– Ты что, меня покупаешь, Джон?

– Нет, не думай. Просто дружеское предложение, ты – мне, я – тебе, баш на баш. Правильно сказал?

– Правильно-то правильно, а что я тебе?

– Сущий пустяк, ничего стоящего. Отдай мне этот батискаф и иди домой, потом с тобой свяжутся. Ведь ты в двухсот милях от моих территориальных вод.

– Нет, Джон, при всем к тебе уважении, так не поступлю. – Заяц скрестил пальцы за спиной. – У нас за это яйца отрывают и скармливают без соли тебе же. Подожди немного, возьму на буксир эту посудину, да и пойду потихоньку до дому.

– Жестокий народ и нравы варварские. Тогда, Иван, я буду тебя топит.

– Взял и испортил такой приятный день. Джон, мне не обязательно подниматься в рубку, мои и так шмальнут не задумываясь, меня за бортом оставят. Подумай, не успеешь пукнуть своим любвеобильным задом. Только руку осталось поднять, видишь, как из кармана достал?

– Эх, Иван! Гореть тебе ад синим пламя! Руль на левый борт, машинам средний вперед.

– Так и тебе не хворать, Джон, рот сильно на ветру не открывай, внутренности простудишь, сквозняк вреден очень.

Так и разошлись два старых капитана, война не началась, а значит, жизнь продолжается. Лишь Заяц, побледневший, с окоченевшими от холода, а может, и напряжения конечностями, зарычал в рацию, обращаясь к командиру спасательной бригады:

– Эй, каплей, чего возишься?

– Командир, там один забаррикадировался, чуть глаз главстаршине Коробейникову не выбил. Вытащить их не можем.

– Мне что, самому их оттуда доставать?

– Пинается, гад. Второй вроде не жилец.

– Значит, сломай первому ногу, у тебя две минуты, понял?

– Так точно!

«Несмотря ни на что, Женька все-таки выжил. Несколько месяцев за его жизнь боролись лучшие специалисты военной медицины. Еще годы заняла реабилитация, какое-то время он проходил курс лечения в институте имени Бехтерева, потом Женькины следы затерялись. Поговаривали, что он даже был помещен в психиатрическую лечебницу, из-за невозможности восстановления, затем видели его в одном из монастырей Соловецкого архипелага, не знаю, не могу сказать с достоверностью. Мы так больше после посадки и не встречались.

Настасья Петровна, по слухам, круто пошла вверх по служебной лестнице, сначала в главк, затем и в министерство, теперь прочат должность одного из заместителей министра МВД.

Кот Марс живет со мной, постарел, осунулся, с виноватым видом подходит к еде, заглядывает пристально в глаза. Джакомо тоже со мной, уже не ходит, скулит по ночам, спать не дает, скучает по Ольге Павловне. Ее не стало после восьми лет нашей совместной жизни, причиной смерти явилась поздняя диагностика онкологического заболевания.