Олег Мартынов - Тот еще космонавт! [litres]

– Внутренние тоже покажи. – Отрок глазами указал на собачку молнии. – Сами не полезем, разбойничать не будем.

– Да нет ничего, откуда взяться-то? – Резко расстегнув клапан, Саня дернул левый лацкан куртки и с нескрываемым недовольством вывернул и внутренний карман.

На пол, звеня и играясь, откуда ни возьмись посыпались монеты.

– А говоришь, нет ничего! Обманываешь нас! Нехорошо это! Собери сколько нужно, остальное отдай ему, нам чужого не надо. – Цыган обратился к расторопному помощнику.

Не понимая, что происходит, откуда деньги взялись и зачем ему могильная оградка, Саня изумленно уставился на россыпь монет, среди которых попадались и золотые, отличающиеся от остальных размерами и характерным притягивающим блеском.

– Есть кому молиться за тебя, Саня. Вишь, сколько в карман положили, не на одну оградку хватит. С такой мошной и разбойников минуешь, откупишься, а там Петр с Павлом встретят, в обиду не дадут. Так, может, рискнешь, пойдешь? Все такой дорогой проходят, никто не минует, даже святые старцы и то пешочком идут. Филиппка их сопровождает, уговор у нас с шатунами, не трогают тех, кто с ним под ручку идет.

– Ну, а меня? Проводит?

– А ты разве старец, святой? Бороду вон бреешь, седины опять же немного. Нет, не похож! У них и таких денег мешками, тяжелые, все золотые, самим не донести, Филиппка порой обессиленный возвращается, хотя силушку его видел. Сам иди, еще молодой, авось и выберешься, а нет, так отправлю обратно тебя, по-старому, как научен.

В ушах Сани зазвенело, голова закружилась, кузня расплывалась, меняя форму и очертания. Пытаясь устоять на непослушных ногах, он ухватился за крюк, вбитый снизу в навес крыши. Шум плавно перерос в отчетливый колокольный перезвон, величаво возвещающий о приближении времени обедни.

– Колокола откуда? Где-то рядом церковь? – Саня, держась за крюк обеими руками, недоуменно спросил у опешивших от вопросов кузнецов.

– Привиделось тебе, Саня, ближайшая в городишке, объяснял ведь уже, двадцать верст до нее. Наковальня это звенит, ишь расчирикалась как! Она за день наши потуги принимает, а потом выдает тревожным набатом, а ты сам и послушай. Давай, поможем, плохо тебе? Подержим, не упадешь. Прислони ухо-то, не стесняйся, пойдем. Да ты на колени-то встань, не боись. Зазорным считаем лишний раз поклониться, мним, строим неведомо что из себя, а слушать же удобнее так, ну, клади головушку, да прямо на станину. Слышишь, нравится?

– Колокола, настоящие чудеса! Каким же образом наковальня выдает перезвон?

– Перевернись, другим ухом послушай, ну как? То-то же! Филиппка, держи ему руки, не давай вставать. Да не брыкай ты, Саня, больней будет, себе хуже только делаешь. Отправлять его сейчас будем обратно. Не готов он еще с нами. Пусть ума-разума наберется. Держишь, Филипп? – Кузнец ласково огладил взъерошенные волосы Сани, как бы определяя попутно место для нанесения решающего удара.

– Эй! Вы что задумали, изверги? Так же не договаривались? – Бесполезные Санины телодвижения вырваться из цепких рук юноши вызывали на его суровом лице лишь сожалеющую ухмылку. – Просил только вернуть обратно, а не членовредительствовать. Прекратите немедленно!

– Голову держи крепче, не хватало еще ухо ему отсечь, смеху потом не оберешься. Вскрикнуть не успеешь, как верну. Помяни мое слово. – Кузнец некоторое время присматривался к лежащим у верстака кувалдам, вероятно сопоставляя размер молота с крепостью Санькиного черепа. – Мы с Филиппом только на иконах во всем блеске и великолепии, как на параде, а в обычной жизни приходится и поработать, кувалдой помахать, где доспехи подправить, оружие починить. Опять же уважаемым людям до Эдема без приключений добраться. Вот хороший, как раз для тебя! – Старый цыган отер руки о фартук и, приноравливаясь к ручке выбранного инструмента, с важным видом приблизился к лежащей на наковальне голове Сани. – Да не верти ты так зенками. Идет, Санька, битва и до самых последних времен продолжится. В следующий раз приходи подготовленным, бойцы бесстрашные нам нужны, враг силен, спуску не дает. Одолеем, конечно, сомнений нет, и разбойников искореним, одна им масть. Павших из наших жалко только. Приходят, как ты, круги округ кузни наматывают, знают все, рядятся друг перед другом, дай, кузнец, мол, оружие вострое да броню стойкую. Не понимают, что этого мало, нужно вот здесь, в голове и сердце, иметь кольчугу, она больше охоронит от ворога. Сильным духом, прежде всего, нужно быть. Не шевелись, у меня рука легкая. Филиппка, держи его сильней!