Георгий Герцовский - Алмазная одиссея [litres]

Лим (ворчливо) . Малейший, милейший… Что же ты опять обыгрываешь меня?! Сдаюсь.

На доску выскакивает некое создание, похожее на солнечного зайчика, только более вытянутой формы и с несколькими разновеликими отростками по бокам.

Лим . Вот и Мани, по-моему, за тебя болеет!

Евграф . Вит третий день не выходит. Надо бы ему показать твое изобретение. Только такому сумасшедшему игреку, как ты, Лим, могло прийти в голову одеть астральное тело в скафандр из более плотной энергии.

Лим (смущенно) . Ну, надо же чем-то заниматься. А то со скуки загнусь. Мозг кипит, работать хочет.

Евграф . Кипит твой разум возмущенный. Надо было в шахматы тренироваться.

Лим . Ах ты зазнайка! Ну-ка расставляй! Сейчас я тебе покажу, где крабы морозятся!

Евграф . Думаю, в морозильной камере. Сколько до Вторых Врат лететь?

Лим . Часов десять, не больше.

Евграф . Не боишься, что кенурийцы нас поджидают на той стороне?

Лим . В этой части Галактики после нашего расставания с ними прошло шестьдесят семь лет! Думаешь, им не надоело ждать?

Евграф . Вот и узнаем.

Лим . Вит очень изменился. Даже энергия, которая исходит от него, – другая.

Евграф . Да, я тоже заметил.

Лим . Выражаясь языком ттиков, я бы сказал, что Вит впустил в себя Того, Кто Являет Радугу.

Евграф (скучно) . Как ты понимаешь, эти сферы для меня слишком тонки. Поэтому поверю тебе на слово. Твой ход.

Спустя еще пять месяцев.

Лим (радостно) . Вит! Наконец-то! Раньше ты хотя бы раз в пару дней выходил к нам, а в последнее время неделями тебя не видим! Твои старые друзья соскучились по тебе, Вит!

Евграф . Наверное, если я скажу: «за себя говори, Лим» – это будет звучать нетактично? Ладно, представим, что я тоже умею скучать.

Вит (смущенно) . Да, простите. В последнее время очень много времени провожу в… даже не знаю, как назвать… в самопогружении, что ли…

Евграф . Медитацией это называется.

Вит . Наверное.

Лим . Открыл что-то новое в себе?

Вит . Скорее, позакрывал старое.

Лим . Понятно. Тем не менее, Вит, очень хорошо, что ты именно сегодня решил выйти из самосозерцания. Может, и перекусишь здесь, а не в зале?

Вит . Можно.

Манипулятор ставит салат, бокал красного вина, сыр.

Лим . Сыр, увы, соевый. Коров мы еще не завели.

Вит . Я знаю.

Лим . Теперь о главном. До Земли осталось примерно тридцать часов лета. Не хочешь ли получить свежую информацию о родной планете? Все-таки почти двести лет прошло – тут многое изменилось, судя по данным, которые я получаю.

Вит . Скажи, они еще живы?

Лим . Более чем.

Вит . Ну и прекрасно. Я там долго не задержусь. Может быть, день-другой. А потом…

Лим . Я помню-помню. Три места приготовил на выбор. Везде тихо, природа и покой. Атмосфера, пригодная для людей.

Вит . Отлично.

Земля. Космопорт. Из корабля выходят Вит и Евграф, который держит на руках Лима. Большая часть космодрома занята людьми – их несколько тысяч. Из-за ограды космодрома выглядывают любопытствующие. Прилетевших встречают дети. Им лет по семь-восемь. Малышей не менее сотни, и все с цветами в руках. Перед детьми – три девушки в национальных русских костюмах, у той, что в середине, в руках большой каравай с солонкой. Рядом с ними – седовласый, худощавый человек лет шестидесяти в строгом, сером костюме и миловидная темноволосая девушка в белой блузе и синей юбке. По бокам от седовласого пара крепких парней, видимо, охрана.

Как только Вит и Евграф сходят с трапа, звучит торжественная музыка. Девушки с караваем приближаются, кланяются в пояс и протягивают каравай. Вит, удивленно озираясь, отщипывает, посыпает солью и съедает. Сразу после этого дети, галдя и торопясь, бросаются к тройке астронавтов и заваливают их букетами.

К Виту подходит седовласый. Когда он говорит, звук голоса многократно усиливается и слышен всей площади. Это касается всех говорящих – кажется, что ретранслятором служит сам асфальт.

Седовласый (провожая взглядом отбегающих детей) . У них еще целый концерт для вас приготовлен. Но, думаю, это лучше завтра – на главной площади. Ну, здравствуй, дорогой Вит! (Протягивает руку, Вит ее пожимает.) Надеюсь, ты простишь старика – буду по-простому, на ты, хотя я моложе тебя лет на сто семьдесят. (Усмехается. Одобрительный смех в толпе встречающих.) Вижу, ты несколько удивлен такой пышной встрече? Но это далеко не все, Вит, далеко не все.