Пётр Курков - Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград [litres]

Что касается подбора личного состава вашего полигона: вам дозволяется привлечь десять матрицированных и три единственно сущих особи в возрасте от двенадцати до двадцати семи лет. Остальные особи вашего полигона будут отобраны с учетом вашего реперства, однако вы не будете поставлены в известность об их составе и лишь в самых общих чертах – о численности. В вашем распоряжении – два часа. Можете задавать вопросы.

ДНЕВНИК КАЗАКОВА

Изд. Первоградского университета ,

2186/199 г. т.э.

…Мне неудобно вспоминать себя в последние минуты в том розовом отстойнике. Сидел в кресле, стиснув кулаки, и меня швыряло из крайности в крайность: я то грезил планетарным могуществом, то отчаянно праздновал труса: «Скинут! Убьют! Ничего не выйдет, и все подохнем с голоду!» Мысли расползались: «В армии отделением-то не мог… собрать своих в кулак… Может, сразу отстраниться?..» Тут еще история, как в анекдоте: «Ольгу твою “переведем", а куда – не скажем». Вот и давай отстраняйся… Короче, тот коктейль из предвкушений, опасений и ольгований мне после стольких лет кажется чем-то нереальным.

Самое забавное, что моральный аспект предстоящего выбора почему-то затмил тогда все остальное: вместо того чтобы лихорадочно обдумывать вопросы к Ним, вместо того чтобы спокойно, взвешенно оценивать каждого из своих избранников, в голове мелькала какая-то ерунда: а имею ли я право подвергать своих друзей такому испытанию? А чем обернется для каждого из них этот выбор – ведь я, конечно, заберу их одних, без родных, близких, руководствуясь лишь тем, что знаю об их привязанностях – здесь и сейчас? Вспоминались сказанные когда-то слова о том, что у Лени Крапивки, например, есть какая-то давняя подруга, даже не в Москве – старая школьная любовь, которая уже вышла замуж, но он все… А что мы, по сути, знаем о жизни друг друга, за исключением той, что у нас на виду, в нашей теплой компании со Стругацкими, словесными играми в придуманные миры и песнями под гитару?

Вот примерно так. А потом оказалось, что последние четверть часа из выделенных мне двух стремительно катятся к финалу, и я принялся лихорадочно корректировать итоговый список. Не опоздать! Успеть! Учесть все! Помню последнюю мысль: мало кто из наших, кроме меня, Голубева и еще пары ребят, хотя бы в армии служил, не говоря уже об офицерских погонах… Правда, Валерьян вроде был комиссаром стройотряда прошлым летом? Пригодится? Или нет? Да что я, с ума сошел – ни одного человека с серьезным опытом командования, не говоря уж о военном, на такую толпу, оказавшуюся в условиях самой что ни на есть настоящей робинзонады? Или это первое мое шкурничество: так и не решился отобрать сильного, толкового лидера, который непременно отодвинул бы в сторону меня любимого и стал бы диктатором маленькой колонии? А если…

…Всё. Время вышло.

Как это произошло, помню плохо. Единственное – мне вдруг сразу расхотелось спать, ну совершенно расхотелось, а ведь все то время в «комнатке выбора» глаза буквально слипались, я это очень хорошо помню, потому что это мешало сосредоточиться, и все время отчаянно хотелось кофе. И опять тьма, и – такое же кресло. И тот же Чюрленис. Только во внезапно появившиеся окна бьет яркий солнечный свет и танцуют пылинки в луче, в углу рюкзак с книгами, тетрадями и разной милой ерундой…

Окно распахнулось от порыва ветра, и в комнату сразу же хлынул шум волн – и запах, литоральный смрад гниющих водорослей, который принято почему-то называть «запахом моря»… Связка серебристых пластин – магнитные ключи на столе. На отрывном календаре – 4 марта 1986 года, день образования Абхазской АССР. Рядом с календарем – веселенькая голубая папка, а поверх нее – револьвер, большой, протертый до металлического блеска на кромках и выступающих частях. Наган? Нет, у этого ствол длиннее, такими размахивают техасские ковбои в фильмах вроде «Всадника без головы» и «Апачей»… или в «Апачах» не было револьверов? Дома я почти не смотрел телевизор и редко ходил в кино. Это, наверное, плохо, ведь телевизора больше никогда не будет, и в револьверах я тоже не разбираюсь… О чем я думаю, какой на хрен телевизор???

Накатил внезапный страх: надо немедленно что-то делать, энергично, уверенно, а меня сковывает апатия… Где ты, решимость?!