Сергей Григоров - Магия Мериты [СИ]

— Ничего не понимаю. Если вы в самом деле добились подобных достижений, то почему ваши коллеги по науке игнорируют это?

— Я уже называл причину: теорий, подобных моей, много. В этой области работает множество ученых. Успешно действует несколько научных школ.

— И все они не правы, а вы в одиночку претендуете на обладание истиной?

— Не совсем так. Я использовал все полезное, что сделано до меня. Все ранее созданные теории в чем-то правы. Замечали ли вы, что чем чаще встречается какое-нибудь слово, чем оно важнее, тем, как правило, больше у него синонимов? Так и в науке: чем фундаментальнее закономерность, тем больше у нее независимых описаний. Теорема Пифагора, например, имеет чуть ли не два десятка различных и доказательств, и формулировок. Как и вариационные принципы механики. Совершенно по-разному можно сформулировать один и тот же закон термодинамики…

— Но коли так, острой необходимости в публикации вашей теории нет, не так ли?

— Как раз наоборот. Пусть это звучит нескромно, но до меня были только намеки, я впервые дал четкие формулировки. Скажем, закон всемирного тяготения описывался многими до Ньютона, но только его работа внесла завершающий штрих.

— Что-то я не припомню, чтобы Ньютон жаловался на невнимание со стороны современников.

— Он подтвердил теоретические выкладки прямыми экспериментами. Однако в моем случае поставить убедительные опыты с однозначной трактовкой результатов ой как не просто. Это вам не измерение, скажем, веса или объема. Понадобятся громадные средства. Мой соавтор, Меример, проявил чудеса изобретательности, придумывая как создать условия, при которых реализуются предсказанные мною эффекты.

— Что ж, мне ясно ваше требование — публикация статьи в «Анналах», хотя ее полезность под вопросом. Я сделаю все, что смогу, и, естественно, сообщу вам результаты до… до свершения необратимых действий. Очень приятно было с вами познакомиться.

Рабочий настрой исчез. Илин пообедал и оставшееся время до выхода провалялся на диване.

Сердце екнуло в сладкой истоме, когда он оказался на улице. Точнее, однако, было бы назвать ее палубой. За всю жизнь он ни разу не ступал на настоящую землю — ту твердую основу, под которой принято понимать выступающую из мирового океана часть поверхности планеты Земля. Потомок народа, владевшего в незапамятные времена огромным массивом самого большого материка, родился на буровой платформе посреди ледового океана. Рос на искусственном острове, передвигавшемся по треугольнику «Гренландия — Бразилия — Шпицберген». Потом рукотворные острова объединили, образовав новый мегаполис посреди океана. Дали ему необычное имя — «Роза». Со временем «Роза», потеряв способность к перемещению, приткнулась к западной оконечности Африки в зоне тропического климата, чтобы тратить меньше энергии на жизнеобеспечение своего населения. Да и рост водорослей — главной основы для изготовления пищи — в тепле выше, следует лишь позаботиться о надлежащей циркуляции воды для насыщения ее кислородом.

Тропики, однако, не лучшее место для проживания человека, родившегося за полярным кругом. Илин никак не мог привыкнуть к влажной жаре. Раньше спасали кондиционеры. Сейчас их почти не включают, экономя электроэнергию. Предполагалось, что «Роза» будет черпать энергию ветра. С этим возобновляемым, экологически чистым источником, помнится, связывали большие надежды. Но оказалось, что и он не бесконечен. Если «забрать» много дуновений здесь, у западно-африканских берегов, то воздушные массы не смогут разогнаться над океаном, и без энергии окажется вся Южная Америка, а то нарушится и глобальная циркуляция атмосферы. Вот потому-то из более чем тысячи ветряков, размещенных по периметру «Розы», в лучшем случае работает с десяток.

Определением предельно допустимых квот на использование ветра занято специальное подразделение Метеорологической службы, но и без сложных расчетов Илин, как физик, чувствовал порочность самой идеи опоры на ветряные электростанции. Ясно ведь, что ветер зарождается из-за неравномерности нагрева солнцем земной поверхности — а разве может быть эффективным с точки зрения термодинамики преобразователь тепла в электричество?

Неподалеку от его жилища обосновался один из некинов, древний, заросший седыми волосами старик с черной, испещренной морскими ветрами и многими годами кожей. Илин как-то узнал его имя — Алнор — и порой перебрасывался с ним приветственными жестами через стекла оранжереи. Старик любил, застыв на много часов, разглядывать цветы. Как и все некины, Алнор довольствовался минимумом вещей — куском материи и переносным компьютерным пультом. Один из легендарных основателей их движения — утверждали, что, звали его Диогеном — пользовался туникой и плошкой для еды. Жилище ему заменяла бочка. Сейчас бочка не нужна — на «Розе» множество незанятых укромных местечек. Посуда тоже не нужна — всю пищу можно есть прямо из термосов. А без выхода в компьютерную сеть не проживешь.