Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

Среди множества странностей природы одна пугающе удивительна. Посмотришь с одной стороны в бинокль или в лупу на какой-нибудь предмет — он выглядит огромным. А глянешь с другой стороны — просто лилипутским. Так и человеческий день. Утром кажется, что впереди у тебя целая вечность. Не один и не два часика найдется для полезных дел, любимых занятий и отдыха. Но уже вечером произошедшие днем события как-то прилепляются друг к другу, уплотняются во времени, съеживаются. На завтра становятся еще меньше и незначительнее. А спустя неделю или две каждый прожитый день и вовсе кажется маленькой-маленькой капелькой.

С того момента, как Олмир летел на Змее, прошло без малого год, и множество дней-капелек испарилось в ненасытном горниле прошлого. Много чего произошло в славном ремитском королевстве. Другими стали и ребята.

Во-первых, они выросли.

Девочки очень повзрослели и в недалеком будущем обещали превратиться в женщин, заставляющих трепетать саму Историю. Ради благосклонного взгляда которых настоящие мужчины совершали в старину лихие безумства, лились реки крови, расцветали или приходили в упадок огромные города и страны.

Селена стала выше всех своих подруг. Она увлекалась многими видами спорта и от этого, наверное, ноги ее временно обогнали в росте другие части тела. Да так, что наклоняясь не сгибая колен она с превеликим трудом доставала руками пол, а Ван прилепил к ней обидное прозвище «Бройлер». Зоя лишь чуть-чуть отстала в росте от подруги. Она много занималась музыкой, и когда задумывалась о чем-нибудь, то Олмиру казалось, будто глаза ее продолжают исполнять какую-то сложную мелодию, изменяя цвет от глубоко-зеленого до бледно-бирюзового. Выросла и Варвара. При этом она так похудела, что по ней можно было изучать устройство человеческого скелета. Движения ее стали столь стремительны, что часто ее жесткие темные волосы, обычно заплетенные во множество косичек, будто кружились торчмя. В свободное время она помогала отцу оформлять различные бумаги по руководству Академией наук и была в курсе всех событий, происходивших в ученых сферах. Высшей похвалой она считала упоминание ее «организаторских» талантов.

Мальчики тоже изменились. Особенно Георгий. Сохранив прежнюю легкость движений, он стал выше и мощнее многих взрослых мужчин. Его стремление всегда и везде поступать «правильно» проявлялось все более ярко, и потому временами он казался скучным и неинтересным. Сильно вытянулся и как-то ссутулился, стесняясь, вероятно, своего роста, Ван. Он остался таким же невезучим и вечно цеплялся своими длиннющими конечностями за что ни попадя, получая синяки и ссадины. Ранее задорно вздернутый, нос его приобрел горбинку: пытаясь как-то догнать Селену (она тогда сговорила всех махнуть на Северный материк, покататься на горных лыжах), он упал и долго скользил лицом по ухабам; одна из многочисленных шишек с тех пор не до конца рассосалась.

Во-вторых, повысилось социальное положение наших героев — почти все они стали главами своих родов. Ну, насчет Олмира полная ясность: король, как говорится, он и в Африке король. Всюду самый главный и важный. Георгий же сразу по выздоровлению был провозглашен герцогом Цезийским. Зою избрали главой Дома Дракона несмотря на отчаянное противодействие ее брата, Виктора. Все остальные стали графами или графинями. Аполлон Шойский запросто мог бы и герцогом стать, но не захотел лишний раз причинять беспокойство своему не вполне здоровому на голову дедушке. Александр Кунтуэский на заседании Коронного Совета сделал торжественное заявление о том, что передаст герцогский титул своей дочери, Юлианне, как только та достигнет шестнадцатилетия.

Ах да, необходимо сделать некоторые пояснения.

Эта история вполне самостоятельна. В то же время ее можно назвать продолжением «Очарования Ремиты». Кто хотя бы пролистал ту книжку, тому все понятно. Но тем, кому какая-нибудь уважительная причина помешала сделать это, сразу бросается в глаза несуразица: какие герцоги и графы? В далеком будущем — а от нашего смутного времени до появления на свет Олмира прошло более двух тысяч лет — подобные персоны вроде бы должны вымереть, как мамонты.