Наталья О'Шей - Хроники Люциферазы. Три корабля [litres]

Советник Нансен, как всегда, слегка мотнул головой.

– Благодарю вас, адмирал, вынужден отказаться. Для меня честь служить с вами, и да хранят вас звезды в завтрашнем Испытании Первого Высокого. Разрешите?

– Вы свободны, советник, – бросил сэр Морис и, пока Нансен бесшумно удалялся, налил нам ГленНаГунна двадцатиоднолетней выдержки. Я все еще пытался полностью осмыслить ситуацию.

– Азриэль, мальчик мой, я вижу, что в вас клокочет поистине космическая бездна вопросов. (Улыбается всеми морщинами, но взгляд, как всегда, остается пристальным и ледяным.) Пригубите же этот напиток наших старых островных богов и задайте мне эти вопросы.

Я послушно глотаю огненный грушевый дымок, выпрямляюсь.

– Сэр. При всем уважении, это потенциально огромная опасность. Вы прав-да собираетесь на Ночную сторону в одиночку, то есть только в компании аборигенов? Может быть, вы позволите нам хотя бы отправить вам вдогонку пару замаскированных шаттлов? Я готов отправиться на одном из них лично, на «Пинте» есть отличный легкий ночной мини-шаттл, уже оборудованный стелс-системой. Уверен, что мы с Готье сможем проследить ваш маршрут и оказать вам помощь в этом испытании, если она будет необходима, в чем бы испытание ни состояло.

– Командор, не забывайте, что Испытание (а ведь он так и продолжает говорить, с заглавной буквой, совсем как с воронами!) назначено нам не нашими аборигенными друзьями, как бы искусно они не пытались втыкать нам в затылки рогатины. Оно назначено любым пришельцам на эту планету чем-то большим, чем те ксении, которых мы пока что встретили. Кстати, я уверен – я знаю! – что встретили мы еще не всех, но речь сейчас не об этом. Вы серьезно думаете, что ваши шаттлы останутся невидимы для, хммм, сверхсознания планетарного стихиаля, пусть, возможно, и не самого крупного? А я думаю, что именно с подобной сущностью мы и имеем тут дело, иначе объяснить информацию воронов нельзя.

Он немного помолчал, я продолжал внимательно слушать. У меня есть свое мнение касательно галактического пантеизма, но сейчас необходимо понять точку зрения адмирала.

– Азриэль, я в космосе очень много лет, возможно больше, чем мне хотелось бы. Наверняка вы знаете, что мужчины моего клана веками покоряли океаны Старой Земли. Я всегда грезил о море, о настоящей деревянной палубе, об айсбергах на горизонте… Многие говорят, что море безжалостно, как и космос. Если ты не говоришь с ними на одном языке – они заберут тебя. Если ты не согласен с ними – они заберут тебя. Если даже и согласен – они заберут тебя, если захотят. О, это позиция моряков и свободных космолетчиков, они ведь фаталисты, мой мальчик, они как дети или поэты! Но для нас, командор, для военной косточки существует иная позиция и иная возможная схема действий. Мы следуем протоколу , веками исполняемому такими же солдатами, учитывая тысячелетние удачные и неудачные опыты завоеваний и освоений. Вы понимаете теперь, что, насколько первичен для нас Протокол Первого Контакта , настолько же для вороньего Мастера и всего его племени первичен Протокол Испытания Высоких , предсказанный, как нам это было подано, их богиней? Вы же понимаете, что мы тут оказываемся на одном уровне с ними, не ниже и не выше – мы все те же создания в космическом море, нас несут одни и те же киты…

– Послушайте, Азриэль, ну не сидите же с таким скучным лицом, как будто мы никогда больше не увидимся! Поднимите стакан за успех нашей миссии!

– Нет, ваша честь, – формально обратился я к нему и встал. – Я поднимаю этот стакан лично за вас. Для меня честь служить под вашим командованием, и да хранит вас Звезда морей и прочие звезды в завтрашнем Испытании. Я буду счастлив сопровождать вас к воронам.

– Я не сомневался в вас, друг мой. Для меня тоже честь иметь в своей экспедиции такого офицера, как вы. Завтра на рассвете двух лун жду вас у борта «Стеллы».

С этими словами он проводил меня до внешнего порта корабля, и я пошел домой. Вороны расселись повсюду, их рогатины иногда слабо искрились в ночи.

На рассвете лун, туманном, мутноватом и тревожном, я, Нансен и наши офицеры выстроились у трапа «Стеллы». Вороны-воины как уселись в ночи, так, похоже, и не двигались с места. Они встали только с появлением Мастера и его отряда девяти, грохнули о землю древками мгновенно засветившихся рогатин и снова издали этот страшный хриплый звук, а девять великанов перехватили свои орудия так, чтобы они попеременно смотрели активными остриями наружу – первый направо, второй налево, третий направо и так далее.