Светлана Тулина - Стенд [СИ]

Стась хэкнула, выдерживая удар, спружинила на полусогнутых, потом, скрипнув суставами, крутанула Жанкино тело вокруг себя. Вообще-то ничего сложного, только сильная нагрузка на шею, которую Жанка привычно замыкает в кольцо рук. Не хватается, а именно замыкает. Словно крутишь крупный несбалансированный обруч с тяжелым довеском.

Крутанувшись пару раз, Жанка взвизгнула, разжала руки и плюхнулась в угол кожаного дивана. Телом она с пеленок владела так, что завистливо ахали матерые десантницы, а в глазах профессиональных тренерш всех мастей моментально вспыхивал азартный огонек.

Впрочем, огонек этот, быстро вспыхнув, так же быстро и угасал — ленива и безалаберна была Жанка с тех же самых пеленок, а с милой улыбкой качать головой в ответ на всевозможные обещания и уговоры научилась даже раньше, чем говорить. В тау при желании, например, она уже сейчас входила не хуже тех охранниц, да вот только попробуй, вызови у нее это самое желание! Взывания к совести действовали еще меньше, поскольку совести у Жанки не имелось. О чем она с радостной улыбочкой сообщала всем окружающим, и лишь пожимала плечиками, когда те деликатно пытались не поверить.

Сегодня она могла с легкостью выиграть первый тур региональной олимпиады, а завтра запросто не прийти на второй только потому, что попалась интересная книжка и неохота было отрываться, не дочитав. Или мультик хороший нашла и захотелось заинтерактивить проду. Или еще какая весьма уважительная причина в виде плохой погоды.

Забавно, но почти никто на нее не обижался. Даже тетя Джерри не прибегала к суровым методам воспитательного воздействия. А на все неодобрительные поджимания губ по поводу систематических прогулов или поведения вообще Жанка лишь улыбалась безмятежно и рассеянно.

Наверное, именно такой могла бы стать Зоя Монроз, не случись в ее жизни двух революций, тифа, смертей и Роллинга…

Жанка и сейчас улыбалась. Широко и радостно. Но, пожалуй — чересчур широко и слишком радостно. А на темное пятно нагрудного кармана стасиной форменки – кармана, с которого уже была спорота белая честитка, — старательно пыталась не смотреть.

Понятненько. Бабское радио не дремлет.

Стась хмыкнула, присела рядом.

— Как твое ничего?

Вопрос был традиционным, как и бурное приветствие до него. Почти что риторическим. Ответ, впрочем, оказался куда менее традиционным, но вполне в стиле.

— Дура ты! — сказала Жанка, помолчав.

Вот так. Честно и откровенно. Не взирая на…

Такая она.

— Тебе же радоваться надо, идиотке!

Жанка была моложе. На восемь лет. Восемь лет — это иногда очень чувствуется.

— И чего, скажи, ты там потеряла? Ханжи несчастные! Ну чего тут переживать? Не понимаю!

Стась хмыкнула. Дернула плечом.

— А кто переживает?

— Ну не я же, в конце-то концов! Перед нею такие горизонты открываются, а она… Идиотка, одно слово. Ты же теперь свободна, как птица! Куда хочу — туда лечу! Кайф! А хочу — вообще никуда не лечу! По мне так еще больший кайф.

Это верно. Жанка — ребенок домашний до невероятности. В это почти невозможно поверить, но с четырехлетнего возраста Жанка не покидала Хайгон. Ни разу. С милой безмятежной улыбочкой умудрялась даже как-то уворачиваться от обязательной ежегодной практики в Малом Поясе.

Бедная Жанка…

— И вообще, я на твоем месте умотала бы в роскошный круиз. Ты когда по-настоящему отдыхала-то последний раз? Во-во… Да и что ты тогда видела, кроме своей драгоценной Базовой?!

— Ага, вот только круиза мне сейчас и не хватает для полного счастья. А кредитки попросить у тети Джерри…

Теперь фыркнули уже обе, почти синхронно. Жанка махнула рукой, сказала с проникновенной задумчивостью:

— Аська, все — туфта и туфта туфтовая, вот что я тебе скажу.

Стась улыбнулась, осторожно сжимая свежевставленные зубы. Знала бы ты, сколько лет впаяли твоей не слишком-то умной сестричке вчера с учетом чертовой индексации и личной просьбы доверенного секретаря самой Фриды Лауэрс «разобраться по всей строгости и невзирая на личности». Знала бы ты…

— А к невесомости можно привыкнуть, фигня это! Нет, правда, я узнавала, даже и на линкорах бывают нужны поварихи, так что фигли у вас выйдет меня в десант загнать! — Голос у Жанки стал твердым. Показалось даже — зазвенел. И она засмеялась, чтобы скрыть этот звон.

Стась сглотнула — похоже, знает.

Б-бабское радио!

— Ну, это ты перегнула. До такого не дойдет.

Жанка улыбнулась ласково и снисходительно, словно это она была старшей, а маленькая глупенькая Стась не понимала таких простых вещей: