Григорий Неделько: Система-в-себе

Маккинен прекратил бесполезную пальбу.

– Куда… куда оно могло деться? Да ещё так быстро?!

– Хрен его знает, – прорычал Гросснер.

Его взгляд упал на останки Вишницкой. Дыхание вновь начало перехватывать; тогда он отвёл взор.

– Мы должны поймать его! Достать! – кричал Маккинен. – Если оно уйдёт, следующими станем мы! Понимаешь?!

– Понимаю, – прохрипел Гросснер.

Тут Маккинен куда-то бросился из каюты. Гросснер вышел следом.

– Ты куда?

Маккинен не ответил. Он скрылся в своих апартаментах, из которых вскоре выбежал. Бортмеханик вытянул руку с раскрытой ладонью, на ней лежал теплодатчик.

Гросснер покачал головой.

– Датчики теплоты не засекли его, когда оно проникало на корабль.

– А мы будем отслеживать не его, – огорошил Маккинен.

Гросснер внимательно прислушался: уж не помутился ли от случившегося у коллеги рассудок?

Слава богу, выяснилось, что нет.

– Мы проследим изменение температуры на корабле, – пояснил Маккинен. – Помнишь, останки Уинка были чересчур холодными, будто он скончался день назад.

– А Вишницкая…

– Я потрогал её… оторванную руку. – Маккинен судорожно сглотнул. – То же самое.

– Тогда чего ждём!?

К Гросснеру понемногу возвращалась свойственная ему мрачноватая ирония.

С лица Маккинена тоже сошло выражение неизбывных растерянности и ужаса. Бортмеханик взглянул на теплодатчик, подвигал пальцем карту.

– Здесь! – воскликнул он. – Сектор G-8!

И они бросились туда.

То, за чем они гнались, перемещалось не быстро, однако без остановок. Под ботинками мелькала сверкающая дорога – Гросснер, воспользовавшись пультом управления, дал освещению на всём корабле сигнал включиться.

В секторе C-3 то, за чем они гнались, вдруг замедлилось, а после и вовсе остановилось.

– Там лифт, – напомнил Маккинен, не сбавляя хода.

– Знаю, – резко откликнулся Гросснер. – Но зачем ему лифт?

Преодолев сектор C-4, они перешли на быстрый шаг. Оба старались отдышаться, прежде чем окажутся с глазу на глаз… с чем?! Один сатана знает с чем. Это и пугало больше всего; была бы опасность хоть в сто раз сильнее их, но известной! Люди, ведавшие, с чем борются, побеждали самых лютых, самых умных и непредсказуемых врагов… Правда, те враги тоже были людьми. Здесь же…

Они отбросили пугающие, мешающие мысли, встали перед дверью в C-3.

– Опять двигается! – вдруг сказал Маккинен.

– Куда?

– Вниз.

– Скажи, на каком этаже остановится.

Прошло с полминуты. За это время Гросснер успел открыть своим набором ключей дверь, и они с Маккиненом вошли внутрь; механик не отрывал взгляда от экрана теплодатчика.

– Оно не останавливается… – комментировал Маккинен. – Всё, спустилось на самый низ.

– А дальше? – спросил Гросснер, вызывая лифт.

– Перемещается в сторону вентиляции… Залезло туда… И…

– И? – нетерпеливо поторопил Гросснер, когда они зашли в кабину и та, следуя приказу, включила антигравитаторы и понеслась на нижний этаж.

– И продолжает лезть вниз!

Гросснер посмотрел Маккинена и выматерился. Он тоже всё понял.

– Генератор, – сказал он. – Ему нужен генератор. Догадываешься зачем?

Маккинен молча отключил теплодатчик – в том уже не было необходимости.

– Чтобы выжрать всю энергию, – проронил он.

– Если генератор сдохнет, сдохнем и мы!

Лифт домчался до первого этажа; двери неслышно разлетелись в стороны. Маккинен и Гросснер выбежали из кабины и припустили к генераторной.

– Интересно, зачем ему столько энергии? – на бегу кинул Маккинен.

– А мне совсем неинтересно. Я хочу, чтобы оно сдохло и оставило нас в покое.

– А оно, похоже, – прибавил Маккинен, – даже не замечает нашего присутствия.

– Тем хуже для него.

– Погоди.

Маккинен встал и, схватив за плечо Гросснера, остановил того тоже.

– Мы вооружены энергерами, а оно, судя по всему, энергией питается. Понимаешь?

Гросснер размахнулся и бросил пушку об пол; она отскочила с громким стуком.

– Ещё бы не понял! Но что же…

– …делать?

– Да.

Маккинен пожевал щёку.

– Мы должны хотя бы увидеть его. Возможно, на месте что-нибудь придумаем.

Гросснер невесело усмехнулся.

– Ты ведь сам в это не веришь.

Маккинен вынужден был согласиться.

– Не верю. А что остаётся?

Гросснер молчал. По прошествии секунд он качнул головой в сторону генераторной, одновременно дёрнув Маккинена за рукав.

– Пошли.

Чёрные массивные двойные двери генераторной встретили их взглядом, полным безразличия. Как будто пренебрежение ко всяким разумным формам жизни сквозило в этих прямоугольных металлических глазах… или лишь казалось. И запах, тошнотворнейший запах из каюты убитой Вишницкой присутствовал здесь более чем в полной мере.